Дерзкое ограбление
Шрифт:
– Для презентации. Вы, наверное, будете представлять что-то Андерсу?
Малуф покачал головой:
– Точно, точно. Да… но сегодня без проектора, – сказал он с широкой улыбкой, похлопывая по черному кейсу. – Вот моя презентация.
Секретарша кивнула, не вникая в его слова, и вышла за своим начальником, оставив дверь открытой. От возбуждения Малуф не мог усидеть на месте.
С помощью Зорана Петровича Малуф узнал всю подноготную о G4S. Это самое большое охранное предприятие в мире, с филиалами в ста двадцати пяти странах и шестью сотнями тысяч сотрудников, что ставит его в один ряд с крупнейшими частными работодателями. Им удалось
«Все дело в деньгах», – объяснил Малуфу Петрович, – «Можно годами ходить вокруг да около, а результата будет ноль. В смысле, кто из нас не смог бы руководить охранной компанией? Но без ресурсов далеко не уедешь».
В начале двухтысячных на сферу обеспечения безопасности обратили взгляды крупные инвесторы, чьи вложения сопряжены с риском. Тогда все, кто стоял во главе охранного предприятия, разом вскочили на коней, замахали хлыстами, переименовали его в Group 4 Securicor и начали активно скупать конкурентов. В Швеции жертвой растущего концерна пала когда-то государственная охранная организация ABAB. На этом этапе рассказа Зоран пустился в ностальгию и поведал длинную и бестолковую историю о том, как однажды ловко обвел охранников из ABAB вокруг пальца.
Акции компании Group 4 Securicor – или G4S – тут же выросли на Лондонской фондовой бирже. Деятельность предприятия сконцентрировалась в двух областях – так появились организация G4S Secure Solutions, занимающаяся охраной, и компания G4S Cash Solutions, отвечающая за инкассацию.
Андерс Мильд возглавлял филиал G4S Cash Solutions в Швеции. Он не заставил себя ждать: не прошло и пары минут, как в переговорную вошел мужчина среднего роста с голубыми глазами и такой тонкой шеей, что, казалось, она едва выдерживает вес головы. На нем был простой серый костюм и дорогая голубая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Мильд энергичным шагом обошел стол, пожал Малуфу руку и кивком указал на пожилого мужчину, который зашел в комнату вслед за ним, но остановился по ту сторону стола.
– Рик Альманса, – представил коллегу Мильд. – Рик руководит нашей деятельностью в Европе, Мишель. Он – мой начальник. Я рассказал ему о нашей встрече, и он так заинтересовался, что прилетел сюда из Лондона. Вы не против, если мы перейдем на английский?
Малуф улыбнулся и кивнул.
Неужели это правда? Что там ему наплел Зоран Петрович? Андерс Мильд ведь ничего не знал о Малуфе – тот даже встречу забронировал под другой фамилией, чтобы не светиться в Интернете. Неужели можно вот так, без каких-либо подробностей, сорваться из Лондона? Или это ловушка?
Именно этого и не хватало ливанцу – сомнений. Учащенный пульс тут же пришел в норму, волнение сменилось самообладанием, а концентрация внимания улучшилась перед новым испытанием. Так у Малуфа было всегда. Каждый раз он нервничал только перед заданием, и никогда – во время его выполнения. Малуф одобрительно кивнул и через стол крепко пожал Рику Альманса руку.
– Английский так английский, без проблем. I’m truly honored [1] .
Андерс Мильд с довольным видом сел за стол на стороне своего начальника. Малуф сначала хотел встать перед доской, но передумал. Что ему на ней рисовать?
1
«Очень рад знакомству» (прим. перев.)
Он скосил глаза на лацканы пиджака Мильда: на одном из них был прикреплен маленький значок с логотипом G4S. Мишель Малуф грабил инкассаторские бронеавтомобили с таким логотипом с тринадцати лет. Знают ли эти директора, что впустили в переговорную крупнейшего охранного предприятия в мире одного из самых опытных грабителей в Швеции?
3
Сами Фархан завязал ботинки в прихожей, надел поверх футболки-поло толстую темно-зеленую пуховую куртку и уже собрался выйти на лестницу, когда услышал, что проснулся Йон.
Он замер на пороге, беззвучно стуча пальцами по ручке двери и напряженно прислушиваясь. Детская кроватка стояла в спальне, у окна. Выходя утром из спальни, Сами плотно закрыл за собой дверь, чтобы не разбудить Карин и малыша. Он посмотрел на часы: шесть утра. Мальчик на секунду затих, но уже через мгновение раздались всхлипывания, постепенно переходящие в плач. Не оставалось никаких сомнений: малыш проснулся.
Сами бесшумно прикрыл входную дверь и, не снимая верхнюю одежду, быстро прошел в спальню. Карин еще спала, беспокойно ворочаясь в большой двуспальной кровати. Ночью она вставала два или три раза – сказать, сколько раз точно, Сами не мог. Отец взял малыша из кроватки и, прижав к мягкому пуховику, стал убаюкивать ребенка. Но он был обречен на провал: Йон проголодался, и никакими укачиваниями и колыбельными этому было не помочь.
– Сколько времени? – пробормотала Карин в подушку.
Сами осторожно положил малыша рядом с ней. Запах грудного молока привел Йона в неистовство. Карин сбросила одеяло, обнажив большой живот, и дала Йону грудь.
– Куда это ты так рано собрался? – пробормотала она, не дождавшись ответа на свой вопрос.
Сами вспотел в теплой куртке. Он растерянно стоял у кровати, нервно покачиваясь, будто все еще укачивал ребенка. Уйти от ответа невозможно: эта кормящая беременная женщина и младенец – его семья. В комнате пахло плотью, кожей, близостью.
– В школу? – сонно продолжила допрос Карин.
Сами буркнул что-то невразумительное, что можно было принять за утвердительный ответ.
– Сколько времени?
Обманывать не было смысла: Карин стоило лишь открыть глаза и повернуть голову к цифровым часам на ночном столике. И Сами честно сказал, что пять минут седьмого.
– Занятия теперь начинаются на рассвете? – улыбнулась она, не открывая глаз и внимательно слушая причмокивания Йона у себя на груди.
Сами уже второй семестр учился в кулинарной школе в Кристинеберге. У него всегда получалось вкусно готовить, но теперь он познает эту профессию с основ – это он пообещал Карин. Забеременев Йоном, она, со свойственной ей прямотой, поставила ему ультиматум: если папа ее ребенка рискует оказаться в тюрьме, она найдет ему нового папу с другими целями в жизни. Так что у Сами было только два пути – покончить с планированием одного фантастичного ограбления или взлома за другим или уйти от Карин сразу, пока не успел привязаться к ребенку.
Для Сами выбора не стояло: ради Карин он был готов на все. Он решил наконец найти настоящую работу и поступил в кулинарную школу.
– Вся группа едет в порт встречать корабли с морепродуктами, – ответил он, придав правде другой оттенок.
Верный своей привычке говорить с помощью жестов, Сами махнул в сторону порта, показал, как причаливают корабли и даже попытался изобразить какого-то морского гада.
– Иди, – с улыбкой прошептала Карин. – Уходи быстрее. Может, мы еще поспим…