Десант местного значения
Шрифт:
Чертовы русские попрятались на месте недавнего боя, поставив свои машины хаотично, впритык к подбитым американским. В итоге в первом заходе только один из четырех «Скайрейдеров» смог более-менее удачно отбомбиться, повредив одной из сброшенных бомб гусеницу на Т-34. Остальные экипажи сбросили бомбы впустую. Второй заход ведущий группы отменил. Выцеливать «живые» вражеские танки среди множества уже подбитых у его шестерки никакого боезапаса не хватит, да и вооружение тут другое надо. Не то, что висит сейчас у его парней под крыльями, двухсотфунтовые бомбы, баки с напалмом и неуправляемые ракеты. Тут нужны управляемые ракеты «Буллпап» или бомбы калибра тысяча фунтов, и то, вряд ли они будут эффективны ночью, освещение САБами для этого совершенно недостаточно. Эти соображения он и сообщил земле, одновременно уводя четверку на север. Сейчас они развернутся над поймой реки Паратунка и зайдут на позиции русской пехоты, которая начала окапываться в тысяче футов перед морпехами Корпуса. Она не успела глубоко зарыться в землю, так что удар по красным будет не только эффектным, но и эффективным.
03 ноября, местное время 06:31. Камчатка. Дефиле к северу от сопки Бархатная, полтора километра к востоку от брода через реку Паратунка
Когда прямо над их головами вспыхнул яркий, мертвенно-белый свет очередной осветительной бомбы, Сашка с Сергеем, не сговариваясь, бросились на дно окопа, прикрыв себя сверху всем, что попало под руку. Вещмешки, карабины СКС, саперные лопатки, все что было в этот момент поблизости. До этого, пока самолеты американцев долгих шесть минут гудели наверху, сбрасывая бомбы где-то позади них, ребята весьма усердно копали, и теперь их окоп был почти метровой глубины. Американцы не заставили себя долго ждать. Рев моторов самолетов, заходящих вдоль тоненькой цепочки русских окопов с севера, вдруг оказался заглушен частым свистом и разрывами неуправляемых реактивных снарядов. Отчаянно закричали раненые, но потом рев моторов снова забил все звуки, проникая, казалось, в каждую клеточку сжавшегося на дне окопа Сергея. «Господи, как страшно-то!» – промелькнуло в голове у него. Изо всех сил, остатками разума он удерживался от того, чтобы, выскочив из окопа, побежать изо всех сил. Не важно, куда, главное, чтобы подальше от этого ужаса. Рядом с ним тоненько причитал Сашка: «Мама, мамочка, я не хочу умирать!» Над ними, на мгновения заслонив свет, идущий сверху от осветительных бомб, промелькнули четыре стремительных тени. Рев моторов стал затихать. Серега чуть погодя осторожно приподнял голову. Похоже, и на этот раз им повезло, они живые и даже не ранены. Еще чуть погодя они с Сашкой осмелели настолько, что решились сесть и выглянуть из окопа. НУРы испятнали частыми неглубокими воронками их позиции, но прямых попаданий в окопы не было видно. А вот убитые, или раненые, на земле лежали, немного, но они были. «Это, наверное, те, кто, как я, испугались и все-таки повыскакивали из окопов, чтобы убежать», – подумал Сергей, уверяясь в мысли, что от войны не убежишь. Но дальнейшие его размышления прервала новая серия САБ, сброшенная тихо гудящим на высоте американцем. Самолеты никуда не делись, остались здесь, и сейчас они пошли на второй заход! Снова стремительно нарастающий рев мощных моторов, от которого, казалось, никуда не спрятаться. Но как ребята, судорожно вцепившиеся в дно окопа пальцами, ни ожидали новой порции разрывов, за которой неизбежно следуют крики людей, которых рвут на части огонь и сталь, ее не было. И только тогда, когда уже снова четыре стремительные тени пронеслись над окопом, вокруг начали раздаваться новые звуки. Сначала негромкие хлопки, будто что-то тяжелое падает на землю. Потом сразу же тихие звуки разрывов, слабее даже, чем от маленьких минометных мин, с которыми их атаковали американцы несколько часов назад. А потом тоже тихие шлепки, которые сразу же заглушили крики. Даже не крики, а какой-то звериный вой на максимально возможной человеку громкости. И в довершение, один из шлепков пришелся в их окоп, прямо рядом с Сергеем.
Позже Сергей даже не смог внятно объяснить, как он сумел это сделать. Больше всего это напоминало густой кусок раскаленной лавы, Сергей когда-то, еще в мирной жизни, смотрел в клубе документальный фильм про извержение одного из камчатских вулканов. Этот кусок, в четверть ладони, упав на Сашкин вещмешок, в мгновение прожег его, протекая внутрь. А дальше, к огромному Сашкиному везению, на пути этой страшной чужеродной субстанции, оказалась обыкновенная банка консервов. Вдобавок, очень удачно для Сашки лежащая плашмя. «Килька в томатном соусе». И этот клочок лавы начал ее быстро плавить. Прожигать? Испарять? Серега не знал, что происходило с этой несчастной банкой, но эта банка выиграла несколько драгоценных секунд, за которые Сергей успел сдернуть вещмешок с завозившегося под ним Сашки и выкинуть вон из окопа. Для этого ему пришлось привстать, и тут он увидел настоящий кошмар. Горящая земля, горящие кусты, горящие люди, которые беспорядочно метались и катались по этой земле.
«Нам снова несказанно повезло», – отстраненно подумал находящийся в ступоре Сергей. Напалм, американцы сбросили на наши позиции баки с напалмом. И наш окоп просто находился вдалеке от места падения бака, понял он, глядя на огненно-багровые ямы, жутко воняющие едким запахом горящего напалма напополам со смрадом сгоревшего человеческого мяса, которые раньше были точно такими же, как у них, окопами. И в которых были люди, их сослуживцы. Такие же люди, как они, а вот во что сейчас они превратились? Умом Сергей понимал, что надо бы выскочить из окопа, как-то помочь этим несчастным, которые сейчас катаются по земле, сгорая заживо. Но заставить себя не мог. И в этот момент американцы пошли на третий заход! Они даже не сбрасывали САБы, зачем, на земле мечущиеся горящие фигурки людей и так было прекрасно видно.
Охнул и спрятался в окоп поднявшийся было к нему Сашка. А Сергей только пригнулся, он так и не вышел из своего оцепенения до конца налета. И на всю жизнь запомнил эту картину, она будет сниться ему и через год, и через три, и через десять лет. Даже через двадцать лет он ночью, мокрый от пота, выныривал из вечного кошмара в реальность. В глаза любящей жены на измученном болью за него лице, в которые он вцеплялся, как в единственный спасательный круг, неизменно вытягивающий его из этого кошмара. Черная, как уголь пустота ночи. Багровое пламя, горящее повсеместно, тут и там, оно только подчеркивало темноту ночи. И горящие и кричащие от нечеловеческой боли люди. Люди, разрываемые на куски снарядами авиационных пушек. И ощущение полного, всеобъемлющего собственного бессилия.
– Ребята, вы в порядке? – голос старшего лейтенанта Ильина, перебежками передвигающегося вдоль остатков позиций своего отряда, вывел Сергея и Сашку из натурального ступора. Вроде и не в первый раз им приходится наблюдать последствия налета американских штурмовиков, но к этому привыкнуть невозможно. Вроде все уже видели, и не один раз, но все равно картина того, что творит с людьми напалм и огонь авиационных пушек, это зрелище, на которое не может нормально смотреть ни один человек. Если только он не конченый маньяк, конечно.
– Да, – просто ответил Сергей. Увидев взгляд Сергея на свои руки, старший лейтенант пояснил:
– Помогал тушить двоих. А этот напалм, такая зараза, прилипает ко всему. Вот и сам обгорел немножко.
На рукава старлея действительно было страшно смотреть. Там, где на них попали капли напалма, исчезла вся одежда, сквозь прорехи офицерской шинели были видны черно-красные ожоги на предплечьях.
– Товарищ старший лейтенант, вам бы в медпункт, или хотя бы перевязку сделать, – с этими словами Сергей начал доставать из вещмешка перевязочный пакет.
– Отставить перевязку. Потом. Приготовьтесь, сейчас они пойдут в атаку. А у нас половина отряда убитыми и обожженными. Я связался по радио с батальоном, обещали подкрепление отправить. Но это будет не раньше, чем через полчаса. Так что эти полчаса нам надо продержаться.
– Товарищ старший лейтенант, а точно будет атака? – недоверчиво переспросил Сашка.
– Точно будет. Я бы на месте американцев уже бы ее начал.
Словно в подтверждение его слов, на востоке взревели моторы.
– К бою! – каким-то звенящим от отчаяния голосом закричал Ильин, убегая к своему окопу.
– Есть, к бою, – совсем недружно проговорили ему в ответ Сергей с Сашкой, устраивая свои карабины на бруствере своего мелковатого окопчика. Хоть и не успели они его отрыть в полный профиль, но все-таки какая-никакая, но защита. Тем более что он уже только что спас им жизни, выручил. Сергей передернулся, на секунду представляя себя на открытом месте при недавнем авианалете.
03 ноября, местное время 06:39. Камчатка. Командный пункт сводной тактической группы третьей дивизии Корпуса морской пехоты, четыре километра к востоку от брода через реку Паратунка
Приказ, полученный из штаба высадки, в корне отличался от приказа того же штаба, только полученного пятью часами ранее. Подполковник Стейтон, назначенный командиром сводной тактической группы из 22 и 23-го экспедиционных батальонов и танкового батальона третьей дивизии Корпуса, когда ознакомился с его содержимым, только усмехнулся. Похоже, в штабе высадки настроения кидаются из одной крайности в другую. Предыдущий приказ подразумевал выход этих трех батальонов в тыл всей обороняющейся группировке русских, чуть ли не на оперативный простор. Сейчас он был гораздо скромнее, сводной группе надо было всего-навсего восстановить утраченное положение, вернуть позиции, занятые десантом вчера вечером. Справедливости ради, надо признать, что и силы были уже не те. Батальоны еще вчера понесли ощутимые потери, а после ночного боя они не насчитывали и половины своей штатной численности. У танкистов после дневных вчерашних боев потерь не имела только рота тяжелых танков. Но этой ночью, в последней атаке, командир роты капитан Пол Ксавье умудрился не только погибнуть сам, но и потерять все свои танки. В бою с многократно слабейшим противником. Жаль, что он погиб, Ричард хотел бы много чего ему высказать. Но чего нет, того нет, поэтому будем обходиться своими силами.