Десант на Европу, или возвращение Мафусаила
Шрифт:
– Останься с Несси. Ты сильный, если что – поможешь. Хотя сейчас ей ничего не грозит. Госпитальная койка – это еще и противоперегрузочный амортизатор.
– Хорошо, – прохрипел я, силясь устоять хотя бы на четвереньках. – Но… что случилось?
– Шэрон перехватила управление. Корабль ускоряется!
Шэрон?
Пелена спала с моих глаз, несмотря на блэкаут перегрузки.
Разумеется, это была та самая «Блондинка на Узле», единственный механтроп, копирующий женщину. Конечно же. Избавился от своего двойника-человека и проник на корабль. Но зачем?
Глава восьмая
Путь
Подскакивая на ухабах, поднимая гусеницами тучи охристой пыли – красноречивое напоминание о прежнем Марсе – краулер карабкался по старой дороге, некогда проложенной от Хутора до регенерационной станции на Исиде. Краулер был ровесником и дороги, и станции, сооруженной еще на заре эпохи терраформирования – могучая шестиколесная машина с универсальным прицепом. Сейчас в этом прицепе тяжко колыхались полтонны жидкого изотопа лития-700, а в кабине озирали окрестности двое пассажиров. Похожие друг на друга настолько, что с первого взгляда было понятно – близнецы. Рослые и широкоплечие, загорелые и белобрысые, вернее, выгоревшие на жестком марсианском солнышке. Им не было особой нужды отвлекаться на управление краулером – машина самостоятельно везла и себя, и груз. Почтенный транспорт вполне обходился без водителей, его бортовой искин знал эту дорогу, как свои наносхемы.
Дорога шла в гору, прорезая уступчатые склоны плато, густо поросшие цветущей по случаю весны колючкой. На плоских валунах, живописно разбросанных природой, всякий раз неожиданно «проявлялись» жутковатые силуэты мимикродонов, чьи предки, каракумские вараны, и не подозревали, что их потомки приобретут способность к мимикрии, а вдобавок научатся стоять столбиком. Было чудно наблюдать, как вырастая на камне, эти «столбики» медленно меняют окраску, переливаясь из темно-красного в густо-фиолетовый – цвет марсианского неба, в котором таял и никак не мог растаять бледный ломтик Фобоса.
Если посмотреть вправо, то за урезом плато можно было разглядеть зеленые массивы Isidis planitia, подернутые голубоватой дымкой. Глядя назад, при большом желании удавалось разобрать за клубами пыли сглаженные возвышенности Тирренской земли. А слева по курсу краулера взор останавливался на многоэтажных воздушных замках, которые язык не поворачивался назвать грозовым фронтом, формирующимся над морем Эллады. Словом, полюбоваться было чем. Родная планета близнецов мало теперь напоминала пустынный и негостеприимный мир, который встретил первых исследователей три сотни с лишним лет назад.
Но братьям, как это бывает порой, все эти великолепные пейзажи казались малоинтересными. Их притягивал Космос со множеством обитаемых и не очень миров. Правда, особой надежды, побывать где-нибудь, кроме таких же скучных Луны и Земли, у близнецов не было. Юпитерианская Европа, пожалуй, подходила, но десять лет назад, когда набирали добровольцев, братьев не взяли. Сказали: молоды еще. Заявки в Подкомитет МСФ по аэронавтике на поступление в учебный отряд космолетчиков у близнецов приняли, но очередь оказалась столь огромной, что дожидаться вызова на вступительные тесты пришлось бы лет пятнадцать, не меньше.
Поразмыслив над всеми этими печальными обстоятельствами, братья решили действовать самостоятельно. Благо, что под
Вероятно, обитатели Хутора были приятно удивлены тем, что сорванцы Фо и Джи, не носятся как угорелые по окрестным дюнам, оглашая их нечеловеческими воплями, не таскают несчастных мимикродонов за хвост и не подкладывают сих безответных, но жутковатых тварей мирным гражданам в шезлонги, а сидят по домам, странствуя лишь по обучающим сегментам Виртуала. Если бы эти «мирные граждане» знали, что близнецы готовят шалость воистину грандиозную, они бы немедленно потребовали от поселкового Совета убрать дельтаракетоплан с глаз долой. Но никто в здравом уме не мог допустить, что старика-«Птера», реликвию и чуть ли не главную достопримечательность Хутора, можно поднять в небо. Слишком хорошо все зналиподробности знаменитого, ставшего уже легендарным, полёта Хлодвига Быстрова сотоварищи.
Десять лет понадобилось братьям, чтобы изучить бывший десантный дельтаректоплан класса «Птерозавр» до последнего винтика, освоить, по крайней мере, виртуально, космонавигацию, опробовать, правда, на холостом ходу, все его системы и агрегаты. И вот подступил последний этап предполетной подготовки – заправка! Топлива в «Птерозавре» практически не было. Тех жалких каплей лития, что оставались еще в контурах реактора едва хватало на то, чтобы поддерживать ракетоплан в деконсервационном режиме. Фо и Джи долго ломали головы над проблемой, где раздобыть давно вышедший из употребления изотоп и были потрясены открытием, что источник топлива буквально под боком – в резервуарах регенерационной станции на Исиде. Сегодня они везли уже вторую порцию. Теперь топлива должно было хватить.
– Ну чё, братишка? Доверить тебе сход с орбиты? – не без ехидства произнёс Фо. – Справишься?
– Сам дурак, – невпопад огрызнулся Джи.
– Ладно, – сказал брат. – Так уж и быть, доверю тебе сход с орбиты…
– А почему не – старт?
– Старт, братишка, дело серьезное. Его нельзя доверять младшим…
– Это кто младший? – поинтересовался Джи. – Я, что ли? Мы же родились одновременно.
– Не совсем, – хладнокровно отозвался Фо. – Я на тридцать минут раньше.
– Ха, минуты не в счет, – парировал Джи.
– За это время многое может случиться, – сказал Фо. – Не то чтотридцатиминутная, тридцатисекундная задержка при выполнении маневра, приведет к тому, что наш «Птерик» вмажется в Деймос, вместо того, чтобы благополучно миновать его на расстоянии ста километров…
– Ста километров? – Джи округлил раскосые глаза. – Ты как считал, астронавигатор хренов?!
– Ну, это ты у нас мастак счи…
Фо не договорил. Его внимание привлекла новая подробность пейзажа. А именно, высокий, смешивающийся с грозовым фронтом, столб дыма.