Десантура
Шрифт:
Товстоногов захрапел, казалось, не коснувшись щекой бурки, на лету.
Коленька же подполз на коленках к девушке. И снова залюбовался ей.
Маленький носик, высокие скулы, прыщик на лбу...
Обычная девушка, коих он встречал десятки, а может и сотни раз.
Пермь, хотя и маленький город, но все же, все же...
И вот она. Нашлась. Маленький ангел на полу в 'Столыпине', на охапке грязной соломы, под не менее грязной шинелью...
Ровно Та, которая девятнадцать веков
Коля резко отвернулся, прогоняя кощунственные мысли.
'...Да святится Имя Твое... Да пребудет, пребудет...' - не удержался и вновь посмотрел на нее...
Она открыла глаза. Зеленые-презеленые. И улыбнулась.
Коля сухо сглотнул. И кивнул, старательно подражая поручику:
– Вольноопределяющийся Тарасов к вашим услугам!
Вольноопределяющийся звучало как-то солиднее чем, рядовой. По чести говоря, у Коленьки Тарасова и звания-то еще не было. Звание дают после присяги. А кому присягать? Вот этим глазам и надо присягать...
– Надя...
– тихо прозвучало в ответ.
– Надя Кёллер...
Он осмелился и погладил ее по руке.
– Вы в безопасности, мадемуазель... Вы в эшелоне генерала Каппеля!
– и мужественно приподнял подбородок, не знавший бритвы.
Она тихо улыбнулась, не сводя с него глаз.
Потом провела рукой по своей короткой рыжей прическе:
– Тиф... Извините, Николя...
Он знал, что такое тиф. Из семи сестер и братьев выжили только он и младший, Женька, оставшийся с родителями. Пять лет ему. А Коля пошел воевать. За Родину.
Он протянул руку и погладил ее по щеке, едва не падая в обморок от собственной наглости.
Она закрыла глаза и с силой вжалась в его руку.
Кто-то из солдат в углу громко испортил воздух.
Коля закусил губу, а Надин хихикнула.
А потом разорвался снаряд. Паровоз резко стал тормозить. Откуда-то сверху повалились мешки. Коля упал сверху на Надю, прикрывая ее своим телом.
Злая пулеметная очередь прошла по стенке вагона. А он чувствовал только ее горячее дыхание на своей щеке.
Поручика убило сразу. Осколком. В шею.
И совсем некрасиво. Не как в книжках. Он плескал кровью, судорожно дергая руками и ногами, а через него перепрыгивали солдаты и сразу ныряли в придорожные сугробы.
– Прости...Я вернусь!
– прошептал Коля. И дернулся было в холодный проем вагона.
– НЕТ!
– вскрикнула Надин и схватила его за обшлаг шинели.
– Так уже было. Так уже было!
– запричитала она.
– ТАК УЖЕ БЫЛО! ТЫ СЛЫШИШЬ?
Мальчик ошалело обернулся на нее:
– Что было?!?
– Сейчас нас убьют!
– глаза у нее побелели от страха. Снаружи вагона был слышен крик, рев, мат, стрельба и взрывы.
Коля снова дернулся из ее рук, выронил винтовку - та загремела громче трехдюймовки - ударил ее по щеке:
– Отпусти! Я вернусь, слышишь?
– Никто не вернется...
– вдруг отпустила она его. Потом твердо так посмотрела ему в глаза, - Потому что некуда возвращаться.
– Я вернусь,- сквозь зубы ответил ей мужчина, минуту назад бывший мальчишкой. И бросился к вагонному проему.
– Руки, сволочь белогвардейская!
Трое солдат - один в буденовке с огромной красной звездой, двое в солдатских, еще царских, папахах, на угол перевязанных красной лентой - выставили навстречу ему штыки.
Мальчишка, секунду назад бывший мужчиной, резко остановился. И поднял руки.
– Наши!
– вдруг выдохнул голос за спиной.
– Господи, наши!
Один из солдат заглянул за спину Коле:
– Эт кто там нашкает?
– Срочно свяжите меня с комиссаром армии, остолопы!
– рявкнула вдруг Надя.
– Связать-то свяжем...
– ухмыльнулся тот, который в буденовке, - И поиграем как следует!
– Тебя тогда на картинки для детишек порвут, ур-р-род!
– рыкнула 'барышня'.
– Быстро связать с комиссаром!
– Да ладно, че ты...
– аж попятился от напора красноармеец.
– А этого куда? В распыл?
– Духонин обождет. Это... Это муж мой!
– Хых! Чё-т мелковат для мужа!
– Это у тебя мелковат. У него в самый раз!
– отбрила она.
Красные заржали.
Надя спрыгнула из вагона:
– Вот мандат! Читай, коли грамотный!
Красноармеец в буденовке взял бумажку. Перевернул ее вверх ногами и начал старательно делать вид, что читает ее. Даже не забывал шевелить губами.
Наконец, он, устав притворяться грамотным, скомандовал:
– Геть энтих в самовозку.
Колю и Надю подвели к легковому автомобилю. Трофейному. Еще не успели замазать французские знаки на дверях.
А Коля Тарасов ошалевал...
Надя - красная шпионка? Да не может быть! Это... Это слишком! Она не могла так притворяться! Потому что - это же ОНА!
Она молчала всю дорогу.
Она не обращала никакого внимания на Николеньку.
Он попытался взять ее за руку.
Она просто убрала свою ладонь.
Он заиграл желваками и зажмурился. А потом положил ей руку на колено.
Она никак не отреагировала.
Он открыл глаза и посмотрел на нее.
Ледяной кристалл ее взгляда убил его.
И он умер.
Воскрес только тогда, когда прозвучал выстрел.
Машина вильнула, съехала с дороги и ударилась в дерево.
Когда он пришел в себя - рядом никого не было.