Desiderata. Созвездие судеб
Шрифт:
– Господин Советник, значит, Его Величество все же прислушался к святому отцу? – шепотом спросил Достий, улучив для этого момент.
– Император наш горазд решать дела одним махом, сам знаешь, Достий, – пояснил Бальзак, быстрыми и явно натренированными движениями пальцев перебирая стопку документов. – Он решил и правда не останавливаться на реформировании кабинета министров. Синод устарел своими взглядами и методами работы – так он заключил, когда потратил все-таки время на изучение, и в этом я с Императором согласен. К тому же, сам понимаешь, Достий, последнее время достопочтенные святые отцы несколько… Превышают свои полномочия.
– Выходит, де Ментор – ставленник Его Величества в Синоде? – уточнил Достий.
– Выходит, что так. Предыдущие прокуроры избирались якобы от лица Императора, а на деле же Синод рекомендовал ему одного кандидата, который и назначался впоследствии. Зачастую роль Императора в одобрении кандидатуры прокурора была номинальной, но тут будет совсем иначе. Наполеону это кажется забавным – обычно Синод подобным образом решает свои проблемы. А тут он преуспел в этом деле. Впрочем, не преуспел еще – виконт только сегодня впервые познакомится со своей должностью, да и то с расстояния, его назначат чуть позже.
– А отец Теодор? Он тоже будет назначен на какой-то пост в Синоде, чтобы помогать виконту?
– Интересный вопрос, – Бальзак покачал головой. – Его Величество и тут имеет свое особое мнение, и ты его слышал. На его взгляд, у Теодора самая высокопоставленная и непростая должность – это должность духовника при монархе. И нечего тяготы подобной службы усугублять каким-то там Синодом.
– Ох, – Достий невольно прижал к груди врученные ему документы. При дворе действительно жилось очень уж непросто – это юноша испытал на себе. Но в то же время, святого отца и Императора связывала давняя дружба – и уже непонятно было, подспорье ли это для службы, или напротив, препона.
– Для Теодора это дело непростое, как ты мог бы заметить. Сам видел, как он нервничал. Я уже довольно долго и хорошо его знаю. Он печется о том, чтобы обер-прокурор был достойным человеком.
– А он достойный? – робко поинтересовался Достий.
– Надеюсь, что так, – вздохнул Советник, и Достию сделалось не по себе.
В комнату духовника Достий бежал бегом – судя по часам, виконт уже прибыл, наверняка находился у Теодора, и они уже вовсю обсуждали свою непростую таинственную миссию. Молодой человек, слегка робеющий от важности происходящего, громко и размеренно постучал в дверь и лишь затем вошел.
– …и тогда она говорит мне – твое место вовсе не за конторкой! Ты слишком умен для того, чтобы подчинить себя сонму угодных обществу образов!..
От звука захлопнувшейся у него за спиной двери Достий слегка подпрыгнул. Первым делом он подумал о том, что перепутал комнаты. Или же этот блистательный оратор их перепутал. Тем не менее, все происходило в рабочей комнате святого отца и при нем же. Он чинно сидел за столом, подперев рукой подбородок и не мигая смотрел на говорящего.
О, что это был за субъект... Он стоял прямо посреди помещения, воздев руки к потолку, а голову повернув набок и опустив слегка, словно бы испытывал триумф, но притом скромничал или же был слишком углублен в себя и свои мысли. Судя по тому, что аудиенция была именно здесь и длилась уже некоторое время, это и был виконт де Ментор. Он тут же обернулся на звук и с любопытством посмотрел на Достия.
Элегантность
В его костюме господствовала подтянутость и аккуратность, основательно разбавленная вычурностью. Обувь сияла как зеркала или даже хрустальные туфельки той сказочной девушки, что сбегала ночью на бал втайне от мачехи. Фрак и брюки были скроены, кажется, по самой последней моде, а волосы, разделенные на косой пробор, вились на концах аккуратными тугими колечками.
– О! – де Ментор изобразил на своем подвижном и красивом лице удивление. – Теодор, кто это? Твой помощник?
– Мой ученик, – поправил его Теодор, причем слово «ученик» он произнес с нажимом, как если бы это было очень важно, и жестом подозвал Достия к себе. Принял от него бумаги, мельком их просмотрел.
– Спасибо, Достий. Можешь покуда идти, вечером мы с тобой еще свидимся.
Достий изобразил поклон и развернулся, было, в сторону двери, как наткнулся на виконта, который подошел ближе и теперь пожирал его взглядом.
– О, какой милашка… – выдохнул он еле слышно.
Достий опешил. Он и без того знал, что облик ему волею Отца Небесного достался не очень-то мужественный и внушительный. Император частенько вел себя с ним как с ребенком, да и прочие проявляли склонность позаботиться о молодом человеке тем или иным способом. Но вот «милашкой» его еще никто не называл…
– Нет, ты посмотри, какой он хорошенький! – продолжал виконт, без стеснения беря Достия за плечи и разворачивая его к свету. – Просто душка… Какая кожа, какие глазки!
– Гаммель… – позвал его отец Теодор.
– О, он покраснел, как же это мило! А волосы! Да это же чистый шелк!
– Гаммель, у нас много работы!
– Нет, Теодор, право слово, он с небес к тебе спустился? Как бы на нем смотрелся тот костюмчик от Кальверри, из голубого ситца…
– Гаммель, ну что за бред…
– Впрочем, даже сутана на нем так славно сидит… Ах, я в его возрасте тоже носил это одеяние с таким…
– В его возрасте ты уже переоделся во фрак, Гаммель.
– Что? Не может быть! Милое дитя, разве тебе больше восемнадцати?!
– Ему – двадцать четыре года, – чеканя каждое слово, произнес духовник. – Ты от него оторвешься, наконец?
Виконт с явным сожалением отпустил Достия и даже отступил на шаг, но продолжал рассматривать с любопытством и удовольствием.
Достий не помнил, как покинул рабочую комнату. Он, оглушенный чужой яркостью, все шел по коридорам и подрагивал. Уж больно впечатлил его Гаммель де Ментор. А особенно – его обхождение. Достий, едва его смущенный румянец спадал и остывал, заливался краской снова. Про его внешность никто никогда подобного не говорил! Ежели и нравилось духовнику что-то в облике Достия – он выражал это прикосновением или же взглядом, но и то, больше ценил душевные качества молодого человека. Но чтобы его вот эдак вертели и ощупывали, как какую-то безделушку! Невольно вспомнился покойный маршал Георгий, который столь же быстро оценил Достия, с первых секунд знакомства. Видно, у де Ментора тоже была привычка вот так знакомиться с людьми.