Десять басен смерти
Шрифт:
Это был театр, безусловно. Театр зверей.
А сколько басен и в самом деле разыгрывалось в этих альковах!
Ну так вот, Виравольта, Десять выбрано басен для наших утех, Так начнем же игру без дальнейших помех.Венецианец поднялся.
Он пригладил свой парик и непринужденно дотронулся до одного из сверкавших на его пальцах колец.
«Все будет разыграно в этих стенах. Он здесь, среди нас… Но где именно?» – подумал Виравольта.
Больше медлить было нельзя.
Следовало разыскать господина Марьянна.
Пока он шагал вдоль галереи, на выходивших в парк окнах были спущены последние черные шторы.
Кабинет
– Ничего себе… Виравольта! Сколько лет, сколько зим!
В глубине, по другую сторону письменного стола, стоял мужчина лет шестидесяти, со сложенными на груди руками. Его поза напоминала позу сфинкса. Благородство и элегантность его осанки, подчеркнутые черной одеждой, контрастировали с окружающим хаосом. На носу у него были очки. Он приветствовал Виравольту таким широким жестом, как будто приглашал его во дворец из «Тысячи и одной ночи». Пьетро оглянулся по сторонам. Каждый раз он все с тем же изумлением взирал на весь этот хлам. Зал был тесный, с очень низким потолком. На стенах были закреплены эскизы, рисунки и наброски, один невероятнее другого. Виравольта удивленно оглядел изображение странного механизма с колесами, тросами и клапанами, опутывавшими украшенную золотыми лилиями карету. Над ней возвышалась металлическая труба с оперением.
– Я вижу, что к вам поступили новые предложения… – иронически прокомментировал он.
Этот эскиз сопровождало самое серьезное пояснение, написанное округлым замысловатым шрифтом: «Проект кареты для транспортировки Его Величества короля Франции, приводимой в движение без помощи лошадей, но исключительно механическим автодвижением». Чуть дальше карандашом в манере эскизов Леонардо да Винчи было нарисовано с полдюжины моторов, которые позволяли, если верить соответствующим надписям, «летать по воздуху подобно птицам». Пока Пьетро с усмешкой знакомился с этим кладезем идей, Августин демонстрировал груды запыленных папок.
– Поверьте мне, мой труд становится все более тяжким. Эти этюды, чертежи, расчеты поступают к нам сотнями со всех уголков королевства. Некоторые изобретения исходят из ученых обществ и подписаны одним или несколькими их членами; все друг другу завидуют, посылают предложения и контрпредложения. Другие являются плодом усилий частных лиц, каждое из которых, естественно, мыслит себя совершенным гением! – Глядя на Пьетро, он принял суровый вид. – Но гений, мой дорогой друг, – редкая вещь. Каждый, конечно, желает употребить свой талант и плоды своих измышлений на благо Франции! Вот это, признаюсь, благородно. А также они ожидают вознаграждения, соответствующего их качествам и разглагольствованиям, причем некоторые, поверьте мне, таковы, что их не поймут даже наши самые уважаемые грамматики и самые опытные инженеры!
Говоря это, он снял очки и начал их протирать маленькой тряпочкой.
– И в то же время меня отчасти восхищают эти фантазеры. Какая жизненная сила! Какое воображение!
Пьетро продолжал расхаживать посреди этого грандиозного беспорядка. В одном углу стул на колесиках ожидал, чтобы его привел в движение человек, скрытый в ящике, который должен был нажимать ногами на две дощечки, прикрепленные к рессорам, и таким образом возить двух человек, расположившихся на скамейке… В другом углу сложное переплетение труб позволяло, если верить прилагавшейся инструкции, передавать тайные сигналы с помощью звуков. Механизм был предназначен служить «Агентам Короля и Солдатам Его Величества во Время Войны», а также, как не без ехидства добавлял изобретатель, «Придворным, страдающим от неразделенной любви». Кюре из юго-западной Франции, также подвизавшийся на ниве астрономии, предлагал увеличительные очки, с помощью которых можно было разглядывать небесные светила так, «как будто человек
Виравольта ходил по кругу, покачивая головой, поднося пальцы к губам, то смеясь, то искренне изумляясь. Августин, который лицезрел эти чудеса беспрерывно весь день, был более искушен. Он выполнял главным образом обязанности секретаря, занимаясь перепиской, содержание которой оставалось неизменным.
– Взгляните сюда, к примеру.
Августин повернулся к станку, на котором находился очень странный инструмент. Он представлял собой четыре ответвления, расположенные вокруг полого деревянного цилиндра, оконечность которого была снабжена защелкой. В верхней части цилиндра свинцовые шарики скатывались по четырем желобам, располагавшимся по два с каждой стороны, напоминая паучьи лапки. Шарики катились то по одному, то по другому желобку, и их вес поочередно толкал их то вправо, то влево. Августин, запуская шарики через определенный интервал времени, продемонстрировал это устройство Виравольте. Сразу же паучок начал ритмично двигаться, его ответвления поворачивались по мере падения шариков. Все это, видимо, приводилось в движение неким зубчатым колесом. Как только шарики оказывались в конце желоба, их тут же бросало в противоположном направлении, и они снова оказывались на самом верху, готовые направиться вниз. По крайней мере, это был наименее запутанный способ продемонстрировать любопытный механизм, точное назначение которого Пьетро никак не мог понять.
– Это, мой друг, плод одного из последних веяний. Перпетуум мобиле. Великое дело. Оно состоит в том, чтобы производить движение, подобное божественному или первому двигателю Аристотеля, без помощи человека, силы ветра или речного течения, без огня и животной тяги. С тех пор как эти проклятые философы состряпали свою «Энциклопедию», все, от владельца постоялого двора до хозяина замка, прозябающего в своей провинции, вообразили, что они могут продвинуть науку, и теперь кто попало занимается механикой…
Он вновь подошел к своему письменному столу, открыл одну из папок.
– Но, конечно, у них ничего не выходит. Трение и сопротивление воздуха всегда в конечном счете одерживают победу над этой воображаемой вечностью. У меня здесь сто пятьдесят проектов такого рода. Все они оказываются в мусорном ведре. Чаще всего мы ограничиваемся тем, что набрасываем на полях их послания куртуазную формулу, а также благодарность от имени короля, чего вполне хватает в качестве компенсации за их труды. Но мы, конечно, не хотим совсем отбить у них инициативу… Ведь, в конце концов, все возможно. Может, на десять тысяч бахвалов найдется-таки один да Винчи! Если бы только нам посчастливилось разыскать его сразу, без того чтобы отвечать всем остальным!
Перпетуум мобиле…. Пьетро улыбнулся.
Августин вновь посмотрел на него.
– Итак, вас послал герцог?
– Совершенно верно.
– Ну да! Судя по тому, как развиваются дела, он рискует оказаться за пределами Версаля раньше вас. Но посмотрим, что у меня есть… Представьте себе, посреди всего этого бедлама у меня все-таки нашлось несколько новинок, которые могут оказаться вам полезными.
Пройдя мимо Виравольты, он приблизился к шкафу. Казалось, он в нем что-то искал, затем медленно вынул нечто похожее на саквояж. Он показал Виравольте его содержимое. На сей раз венецианец мгновенно узнал этот предмет.