Десять минут за дверью
Шрифт:
– Да знаю, чего там объяснять. А как же тогда...
– А вот так. Лина, да чего ты глаза прячешь, ты ж спасительница! Беременная она, вот в чем штука, - вор погладил Лину по голове, а она попыталась отбросить его руку, но как-то неуверенно. Скрал продолжил: - В долговой-то клети, чего она засмущалась? У них там вроде как обычай есть, дескать все что из беременной женщины наружу выходит, все равно по какому делу, оно мужикам видеть нельзя. Ну вот, а если женщина на сносях, так ей никакая помеха не страшна, а сама она наоборот, что хочешь сделает. Ну вот, мы и сыграли - то есть дела-то я делал, но как бы ее руками.
– А...
– только и мог сказать Айс. Потом спросил:
– А от кого она?..
– А хрен его знает, все равно за себя беру, - беззаботно ответил вор, обнял
– Что не от тебя, это точно. Ну а если Данисий, так что? Парень ничего такой, красивый. Опять же, княжьего рода, хоть и прогнаный.
– Ладно. Кстати, а что с ним делать будем? Его в общую сунули, так просто не вытащить.
– В общую говоришь? Это плохо. И мастерство твое тоже померло не вовремя.
– Знаешь, Скрал, а ведь насчет мастерства ты не совсем прав. Я пожалуй смогу встать против этого... А, черт! У меня ж ничего теперь нету, отобрали, гады.
Воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь криками и руганью с улицы: из кабака высыпала новая порция гуляк, которые частью тоже влезли в потасовку, а частью столпились вокруг, громко подбадривая дерущихся. Вор внимательно посмотрел в ту сторону, потом глянул на свою серую хламиду, и произнес голосом человека, принявшего решение, в правильности которого не до конца уверен:
– Айс, возьми у Лины ее накидку. Быстро, быстро, а теперь Лина, беги и прячься где мы днем были, а ты парень, делай как я! В Набрыве, я так слышал, недавно вино подорожало.
Айс не понял последнюю реплику, но послушно принялся напяливать на себя серое одеяния, а Скрал в это время запалил факел. Подошел к выгоревшему проему окна, зачем-то взглянул вверх, на звезды, и обратился к дерущимся с речью. Смысл ее заключался в том, что подлое быдло устроило дебош перед окнами управы, мало ли что с погорелой стороны. А вот он, трактирный надзиратель Волобай, даром что лишь вдвоем с другом сейчас тут всех разгонит, и безобразие прекратит. При этих словах рядом появился Айс, и поддерживая игру тоже проорал что-то хамское. Толпа, большей частью состоящая из молодых оборванцев отреагировала на все это, особенно на имя Волобая, очень агрессивно. Драка прекратилась, а недавние враги мгновенно забыли распри, и дружно повернулись в сторону обгорелой стены. В ответном гуле голосов прорезались реплики:
– Их всего двое... Волобай, сволочь... Управских тута не будет...
А Скрал сделал вид, что собирается вылезать и идти наводить порядок. В толпе образовалась небольшая группка, радостно рванувшаяся навстречу, а за ней потянулись остальные.
– Ну вот, а теперь бежим!
– бросил вор Айсу.
– Но так, чтобы они нас видели.
Айс резво послушался совета, тем более что в руках передних уже замелькали колья и куски почернелого железа. Скрал крикнул еще пару оскорблений, а потом отступил в глубь помещения - увесистый дрын громко ударил в остатки оконной рамы. Айс уже стоял около "крысиной дыры", но Скрал дождался, пока первые из жаждущих расправы над сволочью Волобаем не перелезут через невысокий подоконник, и не увидят пути, по которому можно продолжить преследование.
Расчет вора оказался верным: имя Волобая прочно связывалось в народе с подорожанием спиртного. А погорелая часть управы была заброшена уже чуть ли не два года, войсковым или оберегательским ребятам там было взяться неоткуда, и зажать там в угол ненавистного базарного казалось делом куда как заманчивым. И совсем уж не задумывались разгоряченное "быдло" о том, куда может привести этот полуподземный ход, по которому мелькая, удаляется факел жертвы.
Когда Айс вслед за вором вновь ввалился в коридор темницы, там уже не было пусто: прислонившись спиною к стене, прикорнул на чурбачке один сторож, и рядом с ним стоял, зевая другой. Рот его так и остался раскрытым, когда с грохотом обрушилась дощатая перегородка, и в коридор начали один за другим вваливаться бедно одетые люди, вооруженные чем под руку попадется. Он так и не успел понять, кто это такие и откуда, когда со свистом вращающаяся старая железная кочерга пролетела вдоль стене и ударила его в лоб. Преследующие вора с Айсом тоже не сразу поняли куда они попали. Увидев серо-синие одежды на охранниках, они заорали и загомонили еще сильней чем прежде, и вскочивший с чурки второй сторож в страхе бросился бежать. А вор, рывком утянувший Айса за угол, спешно сдирал с себя управские одеяния, а потом помог сделать то же самое и Айсу. Мимо плотной плотной кучкой пробежало вперед несколько человек из наиболее смелых (или наиболее пьяных), которые, похоже и не желали разбираться, куда попали. Они кричали нестройным хором:
– Бей храпаидолов!
– в Набрыве посадскую управу любили не больше, чем в Фымске.
– Скорее, скорее, пока не тут бойня началась!
– подгонял Скрал Айса, но тот и так спешил. Конвульсивными движениями, прыгая на одной ноге, он наконец-то сумел стряхнуть запутавшуюся вокруг другой серо-синюю тряпку, и сразу же бросился к лежащему стражнику. Его карманы были уже вывернуты наизнанку, а единственная ценная вещь - посеребренный значок старшего войника - был срезан с груди вместе с изрядным куском ткани. А в подвал лезли все новые и новые оборванцы, и Айс мельком подумал: откуда их столько?
На самом деле в подземную темницу пробрались по ходу не больше двух десятков человек, но тени от них, по нескольку на каждого, метались по стенами и создавали иллюзию огромной толпы. Впереди слышались удары и крики - сбежавшиеся на шум "храпаидолы" пока удерживали лестницу, а Скрал наконец-то нашаривший ключи, уже бежал к дверям общих камер. В первой Данисия не оказалось, и пришлось открывать вторую. Теперь в тюремном коридоре было уже действительно много людей, шум и гомон стали гораздо громче. Но освобожденные, в отличие от пьяных оборванцев, знали где они. И тем сильней оказалось их желание прорваться наверх. Голой грудью на копья и мечи никто, само собою, идти не хотел, но передним просто не повезло. Напор толпы их вынес вперед, под удары управских стражников, но пока те рубили передних, задние напирали, и стражников через секунду просто опрокинули и затоптали. И без того редкие светильники один за другим задевали, они опрокидывались и гасли. Неразбериха усиливалась. В общем шуме Скрал безо всякой осторожности орал: "Даниська! Сюда! Данисий!". Тот и вправду услышал, и сумел оказаться рядом достаточно быстро, но до того Скрал потерял Айса. Полмонах и вор вместе сумели оказаться задних рядах, и поэтому, когда оборона лестницы была смята, невредимыми сумели подняться наверх.
На обоих этажах управы царила та же сумятица и неразбериха, что и в подвале, однако и войникам, и недавним арестантам стало просторнее. Охрана уже сообразила, что произошло, и кто-то невидимый в темноте уже орал начальственным басом: "Бегунов ловить, а не ловятся - так решить!". То тут, то там завязывались короткие схватки, и было похоже на то, что войники и не собираются выполнять первую часть приказа, непосредственно перейдя сразу ко второй. Узникам, и наконец понявшим, куда они попали кабацким гулякам было проще - они прежде всего искали возможность скрыться, и с каждой минутой их становилось все меньше. И тем труднее приходилось тем, кто выхода найти не смог. Данисий сумел затащить вора в незаметный маленький боковой коридорчик, в котором они получили возможность перевести дух, и попытаться в мелькающих фигурах опознать Айса.
– Однако, еще чуток, и мы отсюда хрен выйдем!
– шепнул вор через пару минут, поняв как развиваются дела. И продолжил:
– Давай-ка, Данися, двигать. И парню не поможем, и сами пропадем. Ты управу вроде как знаешь?
– Знаю. Давай за мной. Заодно и это место проверим, а тут его похоже нет.
Данисий двинулся далее по проходу, и запах, который нельзя ни с чем спутать, объяснил вору назначение этого коридорчика.
– Мы что, через яму полезем?!
– возмутился было он, но через яму лезть не пришлось. Данисий осторожно наступил на доску, обошел почти не видимую дыру, из которой тянуло холодным воздухом, и ударил по стенке своей чугунякой, которую все это время таскал на руках. Потом еще раз и еще. С третьего удара доски жалобно скрипнули, и четыре сильные руки довершили дело: рядом со стенкой нужника оказался проход вдоль стены, пустой и тихий-тихий. Даже не верилось, что совсем рядом кто-то кого-то убивает. Данисий шепнул: