Десять тысяч стилей. Книга седьмая
Шрифт:
— Барьер Южных Кошмаров. Не думаю, что ты освободишься, — спокойно сказал Версутур.
Перед глазами проносились сцены убийств. Приемная мать, друзья — неудержимые убийцы убивали всех, кого Ливий любил.
— И ты думал, такое на мне сработает? — спросил Волк, возвращая ясность своему взгляду. Магические цепи на стенах вспыхнули и разрушились.
— Ого. А что насчет Барьера Ста Голодных Призраков?
В этот раз даже взгляд Ливия не поменялся.
— Не думал, что ты будешь использовать иллюзорные барьеры. Сначала от неожиданности
«Стоит перестраховаться», — подумал Ливий, создавая внутри себя красную, синюю и зеленую ленты.
— Ты умеешь удивлять. А что насчет этого?
Магические призмы и ярь-линзы вспыхнули по всей комнате. Первые два барьера были лишь малой частью системы обороны. Теперь Версутур применил свой самый мощный барьер.
— Опасно, — сказал Ливий перед тем, как упасть на колени.
— Барьер Молочного Наваждения останавливает даже Столпа, — сказал Версутур, доставая тонкий клинок из ножен.
Если бы рассудок оказался слабее, Волк даже не понял бы, что произошло. Барьер Молочного Наваждения — весьма опасен. Человек в нем просто…теряется. Он не видит никаких иллюзий или картин прошлого. Разум наоборот будто бы отключается из-за магического густого белого тумана, за который барьер и заслужил свое имя.
Ливий видел туман. И стоял в нем, как ни в чем не бывало. Нет, Волк отлично понимал, что упал на колени, но в тумане ему казалось, что он — вполне себе стоит. Где верх, а где низ Ливий понять не мог. Чувства времени и пространства сбоили, вот только Волк десятки раз сталкивался с подобными явлениями в глубокой медитации и в мире Божественной медитации.
«Ленты помогли. Справился бы и без них, но дольше. В этом месте легко заблудиться, если твой разум недостаточно подготовлен. Барьер Молочного Наваждения? Жуть какая», — подумал Ливий. Через мгновение он вскинул руку, хватая меч прямо за лезвие.
— Что? — удивленно спросил Версутур, который намеревался прикончить Волка.
— Не торопись, — усмехнулся под маской Ливий. Посох воткнулся в грудь Версутура, протыкая его насквозь.
И в ту же секунду потолок разрушился. Кто-то ворвался в сердце лаборатории, минуя все преграды. Ливий и Версутур отреагировали почти одновременно: хозяин лаборатории отскочил назад, на ходу активируя Венеру. Ливий тоже попытался отпрыгнуть. Вот только он стоял на коленях, поэтому не успел сделать это моментально.
Новый противник не собирался давать Волку поблажек. Ливий почувствовал, как две мощные руки сгребают его в охапку. Кто-то взял Волка в захват. Кто-то очень сильный и высокий.
Ливий попытался вырваться и понял, что не может этого сделать. Сила врага была просто ошеломляющей.
— Брось, пацан. Из моего захвата еще никто не выходил живым, — сказал враг, сжимая руками еще сильнее.
Повернуть голову Ливий не мог. Единственное, что он успел перед тем, как его схватили — сгруппироваться. Между руками врага и грудной клеткой Волка были его собственные руки.
Воля Тела, работа каждой мышцы — Ливий в кои-то веки мог применить свою физическую силу. Ярь потекла по рукам, и Волк начал разрывать захватать мощью своего тела.
— Что? — удивился враг.
Враг пытался сжимать руками еще сильнее, но Волк, рыча и скрежеща зубами, продолжал вырываться из захвата. Через мгновение Ливий развел руки в стороны, освобождаясь из грубого, но при этом очень сильного захвата. Отскочив в сторону, Волк принял боевую стойку. Боковым зрением Ливий осмотрел помещение и понял, что Верстутура нет: хозяина лаборатории и след простыл.
Тогда Волк взглянул на своего нового противника.
— Неплохо, — сказал Префект Белая Скала. — Очень неплохо, пацан.
Когда в проломанную стену вошел мужчина, поигрывая одноручным топором, Шапур сразу узнал его. Это был Медведь Руго, один из генералов Префекта Белая Скала.
«Час от часу не легче», — подумал Шапур. Помощника самого Клинга он никак не ожидал увидеть.
Тихий был того же мнения. К счастью, что он, что Шапур успели залечить раны.
Стоило Ялум увидеть нового противника, как она сорвала со своей спины «Удар» и наполнила его ярью. Атака была почти мгновенной — Ялум не сомневалась и не сдерживалась.
Мощная атака уровня Столпа обрушилась на Руго. Пролом в стене увеличился раза в три: Шапур вообще не понимал, как крыша еще не стоит и не падает. Даже не видя результата своей атаки, Ялум сделала жест рукой. Шапур и Тихий сорвали со своих поясов фляги и швырнули их в Руго. Следом последовала и фляга Ялум.
Взрыв страшной силы сразу после атаки «Ударом». Урон был огромным, и все же Руго почти не пострадал.
— Этот топор целое состояние стоил. Особый сплав белого Готана, уроды, — сказал он, все еще стоя в непроницаемом облаке пыли.
Времени выговориться Руго никто давать не собирался.
Ялум оказалась прямо возле генерала Белой Скалы, атакуя своим копьем. Безжалостный укол, направленный в живот — концентрированная ярь на кончике наконечника могла пробить даже защиту раннего Столпа, ведь свои силы Ялум совсем не сдерживала.
Укол пришелся на рукоять топора — у Руго осталась только она.
— Да я вас перебью! — заорал Медведь, наполняя обломок оружия ярью. Напор Ялум оттеснил Руго на несколько шагов, по рукояти пошли трещины, но генерал Префекта сдержал атаку.
Тихий и Шапур не отставали.
«Рассечение земли» — наверное, один из основных приемов для двуручного рубящего оружия в Централе. Именно его использовал Шапур, вложив в атаку немало яри.
«Это еще что такое?», — успел подумать он, когда увидел Тихого с другой стороны.
Ярь окутала тесаки Тихого, увеличив их раза в три. Что это была за атака, Шапур не знал, видел он ее впервые. Но то, что это был козырь Тихого — становилось понятно сразу.