Десятая планета(изд.1945)
Шрифт:
Помнится, где-то я читала, что нет такой тайны, которую нельзя было бы в конце концов раскрыть. Надо только продумать все обстоятельства в строгой последовательности и сопоставить их.
Домой я возвращалась с самым беспечным видом. Поселковые ребятишки с удивлением смотрели на огромный букет пышного ковыля, который, я насобирала на обратном пути. Этот букет в красной глиняной крынке украсил мою скромную комнату.
В этот день, к вечеру, находясь в сенях, я случайно выглянула в оконце. То, что увидала на пустыре, заставило меня застыть на месте.
По
Проще всего было выйти из сеней и окликнуть этого человека. Но я не сделала этого. Я наблюдала за ним. А он прошел, и вот повернулся уже ко мне спиной. Я не видела его лица. Заметила лишь широкую спину, сумку через плечо и высокие сапоги на упористых медвежьих ногах. Это не Грохотов, не Симон. Человек медленно удалялся от поселка в степь, не оглядываясь. Он смотрел вниз, в землю. Большая круглая его голова в кепке была наклонена вперед, как у быка. Он не пошел к роще. Роща осталась влево от него. Он словно описывал вокруг памятной мне рощи огромный полукруг. Вот он и совсем исчез вдали.
В памяти моей встали, как живые, стройные дубки рощи, песчаный берег мелководной речки и тропинка на взгорье. И почему-то глубоко и непривычно взгрустнулось.
«А вдруг кто-нибудь еще подстерегает сейчас у крыльца?» – подумалось мне. Ясно, что я видела того самого человека, который вытоптал заросли ковыля в степи. Стержень покоился в его сумке, – я была в этом уверена. Конечно, сейчас этот человек проверял местность вокруг рощи: не было ли там еще стержней.
Я вышла в сад. Меня тянуло посмотреть вслед исчезавшему вдали человеку. И вдруг ко мне, виляя хвостом, откуда-то приползла Омега. У нее был очень жалкий и странно-испуганный вид. Она тихо и жалобно скулила.
– Кто тебя обидел, собаченька?– поласкала я Омегу.
Омега – умная собака. Она залаяла в ответ, как бы жалуясь, и бросилась по тропке между деревьев. Останавливалась, поворачивала ко мне морду и лаяла, звала за собой. Я спешила за Омегой. Скоро ее лай сменился протяжным печальным воем. И я увидела, над чем выла Омега.
Около поломанной изгороди на пустыре лежала мертвая Альфа. Признаться, я немножко даже всплакнула.
Первой моей мыслью было, что собаку убили, и я подумала: кто сделал это? Да, убил человек с медвежьими ногами. Но я видела, что он проходил спокойно и не трогал собак. Да и не слыхала я их тревожного лая.
Опустившись на колени, я погладила труп животного. Альфа не успела еще остыть. На ее теле не было ни одной царапины. Почему она умерла? Опять загадка…
Надо зарыть бедную Альфу.
Я вернулась с заступом. Но трупа Альфы не нашла на прежнем месте. Труп исчез. Я растерянно оглядывалась по сторонам. И вдруг услышала отчаянный лай. В радостном возбуждении ко мне бежали обе собаки – и Альфа и Омегa.
Ах, если бы собаки могли рассказать, что же такое произошло с ними на пустыре!
Помнится, я спросила себя вслух:
– Татьяна, не кажется ли тебе, что ничего не было?
Эта назойливая
А неожиданности, отпущенные в тот день на мою долю судьбой, не кончились.
Смеркалось. В полумраке комнаты я нашла коробку спичек. Пора было зажечь лампу. Обе собаки крутились около моих ног. Они знали, что подоспело время ужина. Я вынула спичку и чиркнула ею о коробок. Спичка вспыхнула. И при свете ее я увидела, как Альфа и Омега в диком ужасе выкатили глаза и тотчас же с визгом выскочили из хаты.
А ведь никогда раньше зажженная спичка не производила на моих собак ни малейшего впечатления.
Много раз подолгу мучительно раздумывала я над тем, что сейчас изложила вам в этих строчках, мой друг… И бывало вдруг ярко вспомнятся сияющий жаркий день в городе, на берегу Зеленого озера, и пышные букеты пунцовых роз, и потрескавшиеся бетонные ступени крыльца таинственного дома, и странная встреча с незнакомцем.
Была ли связь между этими событиями?
Снова и снова припоминала я все детали таинственных происшествий, случившихся со мной в последнее время, и из отдельных штрихов составлялась картина, которая казалась все фантастичнее и невероятнее…
Вспомнилось, как сидела я на палубе Парома, как мимо прошел человек в кепке. У него тяжелая, неуклюжая походка. А если здесь был он, человек с медвежьими ногами? Нет, не, может быть… А если человек с медвежьими ногами рыскал по следам Грохотова? Надо бы известить Грохотова. Но Грохотов исчез… Где он? Я ждала от него хотя бы открытки. Не дождалась… Пришлось сознаться, что у этого человека не хватило простого товарищеского чувства. Он уехал, даже не попрощавшись. Я не могла проследить за ним. В то время я готовилась к экзаменам в театральную школу и собиралась ехать в большой город.
Телеграмма-молния пришла неожиданно:
«Срочно выезжайте Саялы важное дело деньги переводятся Грохотов».
В ту ночь я не ложилась спать. По карте в большом сельскохозяйственном календаре нашла, местечко Саялы. Это далеко на юге среди гор. Послать отказ? Или, распрощаться с мечтами о театре? Что ждет меня впереди? Трудности? Испытания? Я не боюсь их.
Утром с почтой мне принесли деньги. Такую сумму, которой я никогда раньше не имела а своем распоряжении.
На переводе – точным маршрут. Решила ехать: добраться до столицы республики, а там сесть в поезд.
И вот я в экспрессе, который мчится на юг.
ЧАСТЬ 2
ОХОТНИКИ ЗА МОЛНИЯМИ
IX. Среди снеговых гор
Утром на горизонте показались далекие горные вершины. Только тот, кто подолгу жил среди гор, сможет понять чувство трепетной радости, которое овладело мною, когда ближе увидела их очертания. Я родилась среди иных гор, и мне было теперь вдвойне интересно познакомиться с нашей солнечной союзной республикой, о которой я слышала так много хорошего.