Десятое Блаженство
Шрифт:
Югославия, авиабаза Желява
Кленов всё пытался раскрыть зонтик и держать над шефом, а Гирин отмахивался — не ливень, чай. С моря надуло тучи, и колкая морось застила базу ВВС. Мощные прожектора иногда обмахивали «взлетки» голубоватыми лучами, и тогда холодные дождевые иголочки проявлялись частыми светлыми прочерками на рембрандтовском фоне из ночной тьмы.
Югославы в свое время постарались изрядно — база ВВС «Желява» нынче могла выдержать прямое попадание атомной
Тут раскатано пять шикарных взлетно-посадочных полос, в горном склоне вырублены туннели и ангары для трех истребительных авиаполков, а входы в подземные укрытия запираются стотонными гермоворотами с воздушным подпором. Но пасаран!
И все это внушительное «подножие» создано, чтобы охранять радары на вершине горы Плешевицы — тутошняя ПВО прикрывала чуть ли не всю территорию страны от непрошенных гостей.
— Едут, вроде, товарищ капитан 1-го ранга, — немного нервно сообщил помощник.
— Вижу, — обронил Иван.
Из-за поворота вывернул «Тигр». Его бронированный борт болотно-зеленого цвета ярко отсвечивал в желтом сиянии фар — следом за гостями из Южной группы войск СССР неотступно катил джип местной охраны. На всякий случай.
Бронемашина развернулась и замерла. Глухо захлопали дверцы. Отмахиваясь от докучливых лейтенантов, навстречу Гирину зашагал высокий, широкоплечий офицер в походной форме десантника. Бросив ладонь к лихо заломленному берету, он четко представился:
— Полковник Зенков!
Глядя на щедрую улыбку военного атташе, полковник нахмурился поначалу, впадая в недоумение, а затем расхохотался.
— Иван! Тьфу ты… А я-то думаю: и чего этот хлыщ лыбится?! Здорово, мон шер! Что, с моря на сушу?
— Пришлось, Евгений Батькович, — капраз крепко пожал протянутую руку. — Знаешь, небось, какая обстановка…
— Да уж, — хмыкнул Зенков. — Просветили! Мои ребятки буквально вчера пятерых боевиков выловили. Наглые-е… Ну, мы им популярно объяснили, кто в доме хозяин — парочку самых отмороженных минусовали, и трио запело в момент! Кстати… — он оглянулся на югославов. — Кстати, инфа от резидента подтверждается — гадить будут агенты МИ-6.
— Сребреница? — резко спросил Гирин.
— Вроде, да… — промямлил полковник, тут же осерчав на собственную неуверенность. — Да точно там! Идеальный же вариант — мусульманский анклав! Устраивай бойню — и «мировое сообщество» послушно содрогнется…
— Товарищ капитан 1-го ранга! — подбежал Кленов. Его плащ блестел влагой, а под мышкой нелепо торчал сложенный зонтик. — На подходе!
— Отлично! А то я уже боялся, что погода нелетная…
Зенков замер, задирая палец.
— Слышу! Снижается, по-моему…
— Ночью… — заворчал Иван, хмуро качая головой. — По приборам…
Полковник насмешливо фыркнул.
— Ага! Можно подумать, на палубу «Ульяновска» только днем садятся! И чтобы штиль!
— Что ты сравниваешь? — завелся капраз. — На авианосце — кубометры и кубометры электронного оборудования, там…
— Вань, успокойся, — губы Зенкова поползли в улыбку. — Тут этого электронного добра натыкано — ну, просто завались!
Как будто дождавшись полковничьей хвалы, потоки света залили самую длинную ВВП.
— Летит, летит!
Сперва Гирин высмотрел лишь проблесковый маячок, калившийся малиновым огнем, а уже затем прорезались смутные очертания громадного «Руслана», идущего на посадку.
Гремя могучими двигунами, «Ан-124» опал по глиссаде, сел и покатился, закручивая изморось в мглистые вихри. Прожектора погасли, и тут же высветили соседнюю полосу — садился второй в очереди.
— С-300 подбросили! — кричал Гирин, обарывая гулкий грохот реверса. — Будет, чем приветить «натовцев»! А вон в том — РЭБ! «Красуха-4»! Спецы как-то умудрились всё запихать в пару «КамАЗов». Подавит, на хрен, всё! Хоть беспилотник, хоть бомбер, хоть ракету… Да и АВАКС заодно!
— Беру! — рассмеялся Зенков. — Заверните!
Остывая от прилива мальчишеского восторга, капраз кивал товарищу и улыбался. Свет погас — и снова залил длинную полосу. На посадку шел третий «Руслан»…
Глава 5
Пятница, 28 марта. Утро
Великобритания, Портсмут
Сэр Стэффорд Най, на днях произведенный в коммодоры, чувствовал себя нехорошо. Всю дорогу к гавани он нервничал и потел, прислушиваясь к нутряному бурлению. Да клял старую, ленивую Глэдис — вместо того, чтобы встать пораньше и сварить свежую овсянку, эта поседелая дура разогрела остатки вчерашней!
А ругать бесполезно — кухарка будет лишь тупо смотреть перед собой, помаргивая с травоядным равнодушием…
— Овца… — выцедил коммодор.
Проехав посты, серый «Роллс-Ройс» свернул к пирсу, хотя красавицу «Куин Элизабет»[1] видать издалека — корабль высился серой неприступной громадой. На ее фоне не только эсминцы казались рыбачьими лодчонками — даже крейсер-вертолетоносец «Арк Ройал» как будто ссыхался рядом с «королевой», умаляя свой дедвейт.
Най гордо улыбнулся — сама Елизавета II стала «крестной» кораблю. Ее Величество разбило о необъятный борт бутылку десятилетнего виски «Лафройг»…
Коммодор замер — поганая утроба забулькала, заклокотала в нетерпеливом позыве. Злобно пыхтя, Стэффорд Най выбрался из машины. Постанывая, он из крайних сил удерживал в себе вонючий послед завтрака. Напряженной, ковыляющей походкой взобрался по трапу, с диким раздражением отмахиваясь от вахтенного офицера.
О-о, как же далёк чертов «остров»!
Всхлипывая, коммодор дрожащими руками отпер дверь в каюту… Ворвался в гальюн…
Тридцатью минутами позже коммодор явился на мостик, подтянутый и спокойный — истинный имперец с «жесткой верхней губой», терпеливо несущий бремя белого человека.