Детективные романы и повести
Шрифт:
Она неохотно протянула книжечку Пуаро. Он взял ее и перелистал несколько страниц. На них были карандашные заметки, наспех сделанные небрежным почерком. И все казались совершенно одинаковыми. Вначале шла цифра или группа цифр, затем небольшая приписка.
«С Х-256. Жена полковника. Проживает в Сирии. Полковая касса».
«Дж. Ф. 342. Французский депутат. От Ставинского».
И так дальше. Всего около двадцати таких записей. На последней страничке карандашом было записано:
«Ле Пине, понедельник. Казино, 10.30. Отель
Ни одна из записей не была полной, казалось, они должны были давать Жизель лишь какой-то намек.
Элиза, встревоженная, наблюдала за Пуаро.
— Эти значки ни о чем не говорят, мосье, так мне кажется. В них могла разобраться лишь сама мадам, а посторонним они недоступны.
Пуаро закрыл книжечку и положил ее к себе в карман.
— Она может нам пригодиться, мадемуазель. Вы правильно поступили, отдав ее мне. И ваша совесть может быть вполне спокойна. Ведь мадам никогда не просила вас сжечь эту книжечку?
— Вы правы, — сказала Элиза, и лицо ее просияло.
— Значит, раз уж вы не получили указаний на этот счет, ваш долг отдать эту книжечку полиции. А мы с мосье Фурнье побеспокоимся о том, чтобы вас никто не обвинил в ее сокрытии.
— Мосье очень добр.
Пуаро встал.
— Сейчас я должен пойти к своему коллеге. Еще один последний вопрос: заказывая билет на самолет для мадам Жизель, вы звонили в аэропорт Бурже или в контору авиакомпании?
— Я звонила в контору авиакомпании «Юниверсал Эйрлайнз», мосье.
— Мне кажется, она находится на бульваре Капуцинов?
— Совершенно верно, мосье. Бульвар Капуцинов, дом 254.
Пуаро записал адрес и, попрощавшись, вышел из комнаты.
Глава одиннадцатая. АМЕРИКАНЕЦ
Фурнье был поглощен разговором со стариком Георгом. Детектив выглядел возбужденным и встревоженным.
— Полиция — она и есть полиция, — ворчал старик низким хриплым голосом. — Снова и снова задают одни и те же вопросы. А на что надеются? Думают, рано или поздно надоест говорить правду и тогда начнут пороть чушь? Такую, которая подходит для книжек этих господ.
— Я хочу узнать правду.
— Очень хорошо. Я вам уже всю правду сказал. Да, к мадам приходила женщина, вечером, за день до ее отъезда в Англию. Вы показали мне фотографии, хотели, чтобы я узнал эту женщину. А я вам говорю уже который раз: зрение у меня плохое, уже темнело, я не приглядывался. Вот я и не узнал эту даму. Если бы я даже столкнулся с ней нос к носу, то и тогда я вряд ли ее узнал бы. Ну вот! Вы уже слышали это раза четыре или пять.
— И вы даже не можете вспомнить, была ли она высокая или маленькая, блондинка или шатенка, молодая или старая? Вряд ли этому можно поверить.
Фурнье говорил раздраженно, с сарказмом.
— Ну, тогда и не верьте! А мне-то что? Хорошенькое дельце, когда тебя втягивают в какую-то кашу с полицией. Мне стыдно. Если бы мадам не была убита в самолете, то могли бы придраться и ко мне, будто я, Георг, отравил ее. На полицию это очень похоже.
Пуаро предотвратил вспышку гнева со стороны Фурнье, тихонько взяв его под руку.
— Пойдемте, друг мой, желудок требует. Я считаю, сейчас самое время подкрепиться простой, но сытной пи-шей. Ну, скажем, омлет с шампиньонами, рыба по-нормандски, сыр и красное вино. А какое бы вино вы предпочли?
Фурнье взглянул на часы.
— Верно, — сказал он. — Уже час дня. Пока я разговаривал с этим животным…
И он зло посмотрел на швейцара. Пуаро поддержал старика улыбкой.
— Все понятно, — сказал Пуаро. — Эта безымянная леди была ни высока — ни низка, ни блондинка — ни брюнетка, ни толстая — ни худая. Но, по крайней мере, вы хоть можете нам сказать, была ли она шикарная?
— Шикарная? — спросил Георг, в недоумении глядя на Пуаро.
— Я все понял, — сказал Пуаро. — Она была шикарной женщиной. И у меня есть мысль, друг мой, она превосходно выглядела бы в купальном костюме.
— В купальном костюме? — переспросил Георг. — А при чем здесь купальный костюм?
— А уж это мое собственное мнение. Хорошенькая женщина выглядит еще более привлекательной в купальном костюме. Вы со мной согласны? Посмотрите-ка сюда.
И он передал старику фотографию из журнала «Скетч». На минуту воцарилось молчание. Старик чуть заметно вздрогнул.
— Так вы согласны со мной или нет? — спросил Пуаро.
— Они очень мило выглядят, эти двое, — ответил старик, возвращая фотографию Пуаро. — И если бы на них вообще ничего не было надето, то было бы почти то же самое.
— А это от того, — сказал Пуаро, — что в наше время уже установлено благотворное влияние солнечных лучей на кожу человека. Очень ценное открытие.
Георг хрипло хихикнул и поспешил уйти. Пуаро и Фурнье вышли на улицу, залитую солнцем.
Пуаро заказал завтрак и показал Фурнье свою добычу— маленькую черную записную книжечку. Фурнье обрадовался, хотя не мог скрыть раздражения против Элизы.
— Не судите ее строго, — сказал Пуаро. — Все это естественно, вполне естественно. Полиция! Это слово всегда пугает людей, подобных Элизе. Они безотчетно связывают его с неприятностями, и это повсюду, во всех странах.
— Вот в этом у вас преимущество, — сказал Фурнье. — При частном расследовании из свидетеля можно вытянуть куда больше. Но тут есть и оборотная сторона медали. В наших руках официальные протоколы и вся машина огромной организации.
— Так давайте работать вместе в согласии, — улыбаясь, сказал Пуаро. — А омлет восхитительный.
В перерыве между омлетом и рыбой Фурнье перелистал странички книжки и кое-что списал в свой блокнот. Потом посмотрел на Пуаро и спросил:
— А вы это все прочитали? Да?