Дети Богов
Шрифт:
– Надо объяснить им, что это не просто призыв о помощи.
– Не знаю, хочу ли я вовсе пытаться привлечь Олимпийцев. Если на островах мы обретем могущество в том или ином виде, другие Боги непременно заберут его силой, попутно разрушив наш дом.
Прометей замолчал в раздумьях, оставив властвовать в галерее трещащее пламя и завывающий ветер. Амин сидел на том же месте, ожидая, пока его покровитель огласит решение.
– Я отправлю им птиц, но воинов просить не стану. Вместо этого я навею советам Богов страх перед неизвестностью и настою отправить к нам феории 22 , чтобы те узнали подробности о новых существах.
22
Делегация в Древней Греции.
Разговор и его результат Аминтасу пришелся не по нраву, однако продолжать торговаться с мудрейшим Титаном он не смел.
– Еще капля твоего времени, Отец. – Амин обернулся, чтобы видеть Прометея. – Кое-что не так с моей командой.
– Кто-то поддался искушению?
– К несчастью. Главный зачинщик уговаривал пойти с ним не меньше сотни солдат, и к сегодняшнему дню его группа насчитывает чуть больше трех десятков человек. Один из отказавшихся рассказал мне о готовящемся дезертирстве. Они не изменники, просто заблудшие души – меня эти люди уже слушать не станут, но, может, ты сможешь переубедить их?
– Ты знаешь, где они сейчас?
– Должно быть, снаряжаются в путь. Отбытие планируется сегодня ночью.
– Идем.
Вырезанное из камня строение возвышалось над утесом Надежды, давно став его неотъемлемой частью. Могучие волны и вечная сырость сделали величественную крепость неаккуратной и совершенно неотличимой от скалы: за века вода обтесала булыжник, и он покрылся мхом. Самую высокую точку, прямо перед обрывом, украшала высокая башня, которая одновременно служила маяком для кораблей и жилищем для Прометея – в ней располагалась и галерея.
Они спустились по громоздкой винтовой лестнице и оказались в огибающем крепость коридоре. Помещения в защитном сооружении всегда отличались своей мрачностью: темные тона, приглушенный свет и полное отсутствие драгоценных камней и металлов способствовали этому. Прометей на протяжении всей своей жизни, – а это без малого целая вечность, – выделялся среди прочих Олимпийцев во всем. Пока те стремились к безграничной власти, возводили не соразмерные со своими потребностями жилища и ставили монументы в честь собственного эго, Титан старался на благо всего Гаиа. Он не позволял кузнецам выплавлять подсвечники и стаканы из чистого золота, не разрешал мебельщикам украшать свой товар бронзой и серебром и запрещал портным использовать жемчужины, минералы и неоправданно дорогие материалы для шитья одежды. Прометей заложил в основу своего государства мысль о скромности, как об основе дисциплины.
Солнце еще не успело зайти за горизонт, когда Афемеон погрузился в непроглядную тьму из-за обрушившейся на крепость грозы: улицы заливало водой, пока люди прятались от разгневанной стихии под крышами. Ремесленные постройки у маяка пустовали после насыщенного работой дня, навеивая тоску, а чуть поодаль в окнах жилищ, сквозь столб дождя, можно было разглядеть теплящиеся очаги. Почти все население столицы состояло из трудящихся на благо армии людей и их семей, рыбаков и рудокопов. Привычных землекопов, пастухов, лесорубов и охотников в крепости не водилось совсем – продовольствие и материалы для возведения сооружений завозились из близлежащих деревень. В Афемеоне даже запрещалось иметь свое дело – жаловали лишь странствующих по стране торговцев, которым предоставлялось временное жилье, и для чьей работы была выделена специальная площадь.
Складские
Дозорных на охране входа в оружейную ожидаемо не оказалось. Прометей толкнул дверь, что в любое другое время была закрыта на замок – она со скрипом отворилась и привлекла к вошедшим фигурам все внимание.
– Отец? – растерялся один из мужчин, забегав глазами точно нашкодивший ребенок.
Тысячелетний старик степенно прошагал по просторному складу. Застанные врасплох воины опустили головы от стыда и неспособности найти подходящие сейчас слова – они дезертировали не потому что не хотели сражаться за своего Бога, а как раз наоборот.
Вперед ступил Одиссеус Аркас – подчиненный Аминтаса и по совместительству подстрекатель собратьев. В прошлом крестьянский мальчик, ниже своего наварха на восемь дюймов, худощавый молодой человек. Он не выделялся ни по физическим параметрам, ни по технике боя, однако стал одним из лучших в команде Амина. Храбрый, но робкий в отношении всего, что не касалось монстров и его службы, хитрый, но ситуативно несмышленый, трезво смотрящий на мир, но забывающийся в мечтах. Одес был человеком противоречий.
– Ты не должен был узнать об этом, Отец. Мы хотели уйти незаметно, чтобы затем вернуться сильнее и продолжить нести нашу службу.
– Неужели вы забыли мои учения? Забыли, как я предостерегал вас от искушения получить непостижимую для человеческого разума силу?
– Мы не смеем пренебрегать твоими уроками, однако отчаялись терять друзей и братьев понапрасну. Как можно сражаться с монстрами, которые являются порождениями крови и плоти Олимпийцев и имеют часть их силы, будучи самыми обыкновенными смертными?
– Посмотрите же, что безмерное могущество сделало с животными. Они охотятся и убивают не ради еды, а ради удовольствия. Пожирают друг друга и уничтожают свой вид. Обратите свой взор на Восток или Запад – люди делают то же самое! Первые Герои были взращены Богами, и теперь все человечество, за исключением нас, состоит из подвергнувшихся их влиянию людей. Я не создавал вас такими, это прочие Олимпийцы отравили беззащитные разумы жаждой к власти и деньгам. Периодами язва добирается даже сюда. – Прометей приблизился к Одесу вплотную. – Ты не первый, кто хочет обрести способности и вернуться домой. Ты даже не в первой тысячи. Но никто и никогда не появился на моем пороге вновь.
Титан поочередно заглянул в глаза каждого.
– Вас не держат здесь насильно. Ступайте, путь открыт. За прекрасную службу я обеспечу желающих покинуть страну всем необходимым и пожелаю увидеть отголосок Кайроса в дороге, что поможет в самый трудный момент. Но тогда нам придется попрощаться навсегда – и вовсе не по моей прихоти.
Планирующие покинуть посты воины перетаптывались на месте в нерешительности. Им предстоял тяжелый выбор: продолжение бессмысленной в их глазах борьбы с бесчисленными существами или неизвестность, запретный плод и нарушение заветов покровителя. Миновала целая минута, прежде чем самые смелые из собравшихся, наконец, зашевелились: одни молча умыкнули за дверь, словно невольные очевидцы личного разговора, другие остались на местах, намереваясь отстаивать свое стремление к могуществу до последнего. Изначально слова Прометея почти никого не переубедили, однако ушедшие люди вызвали цепную реакцию среди единомышленников, и вскоре отряд стал насчитывать чуть более десятка собратьев.