Дети бури

Кунц Дин Рей

– Чем он им угрожал?

Петерсон на секунду заколебался, а потом устало вздохнул, как будто держать в тайне такие ужасные вещи было невероятно тяжело.

– Это чертовски опасный тип, и мерзкий притом. Он обещал принести с собой нож.

– Зарезать их?

– Да.

Соня вздрогнула от ужаса.

Он добавил:

– Перерезать им глотки.

Мурашки по телу превратились в самую настоящую арктическую стужу, леденившую ей спину. Ее пальцы словно примерзли к поручням, холод проник в самое сердце девушки.

– Были вещи еще похуже этого, – сказал Петерсон. – Но вы не захотите, чтобы я пересказал

все его слова, перечислил все подробности. В общем и целом он дал ей понять, что убийца собирается довольно долго мучить детей, прежде чем уничтожит их.

– Господи! – воскликнула Соня. Теперь уже было заметно, что ее трясет от ужаса. – Похоже, этот человек не в своем уме.

– Совершенно очевидно, что так оно и есть, – ответил Петерсон.

– И миссис Доггерти слушала все это, не прервала разговор, когда он говорил эти кошмарные вещи?

– Она говорит, что голос мерзавца настолько сковал ее, что она не смогла бы повесить трубку, даже если бы хотела. А она, поверьте мне, очень хотела это сделать. – Билл на время полностью ушел в созерцание приборной доски, немного повернул колесо, по-видимому уточняя курс, а затем продолжал: – Этот человек позвонил двенадцать раз в течение одной недели, и его слова раз от разу становились все более жестокими.

– И они все это слушали?

– Мистер Доггерти сам начал отвечать на звонки и сразу же вешал трубку. Правда, первое время он выслушивал их до конца.

– И почему же это прекратилось?

– Ну, они начали предполагать, что имеют дело не просто с каким-то злым шутником, а с самым настоящим психопатом. Семья обратилась в полицию, та в свою очередь поставила устройство для прослушивания разговоров. За то время, как она пыталась его выследить, парень успел позвонить еще шесть раз.

– Пытались его выследить?

– Ну...

– Господи боже, можно подумать, им так уж хотелось узнать, кто это извращенный...

На этот раз Петерсон сам ее перебил:

– О, я в достаточной мере уверен, что полицейские хотели его поймать, однако при нынешнем состоянии телефонной связи прямым набором сделать это не так-то просто: надо держать подозреваемого на телефоне четыре-пять минут, пока не удастся установить его местонахождение. Между тем этот ублюдок сильно поумнел. Звонки от раза к разу становились все короче. Но он ухитрялся вложить в них достаточно угроз и всякой жути. Полиция хотела поймать его просто потому, что это ее работа, но, кроме этого, было еще кое-что – на Доггерти стали сильно давить. Я не выдам ничьих тайн, если скажу, что Джой Доггерти имеет большое влияние в стране и, если захочет, может заставить других выполнять свою волю. В этом случае у него было такое желание, и тем не менее этот чокнутый позвонил еще целых шесть раз, прежде чем смогли засечь место, откуда он это делает.

– И что?

– Это был всего лишь таксофон.

– Поэтому до сих пор...

– После этого звонков некоторое время не было; Джой говорит, что примерно две недели все было спокойно.

– А полиция прекратила прослушивания?

– Нет, – ответил Петерсон. – Спустя неделю они сняли свое наблюдение и уверили Джоя, что этот человек был всего лишь мошенником, может быть, слегка сдвинутым, но вполне безобидным. Правда, полиция так и не смогла объяснить, каким образом он смог получить номер семьи Доггерти,

не внесенный в телефонный справочник, но были вполне готовы забыть об этой мелкой нестыковке в объяснениях. То же самое сделали и родители малышей. Видите ли, если поверить в то, что сказали полицейские, жизнь становилась намного проще.

– Понимаю, – ответила Соня.

Ей хотелось присесть в одно из кресел, выстроившихся перед панелью управления, но девушка боялась потерять равновесие, стоит только ей отпустить перила.

Петерсон продолжал:

– Через две недели после того, как звонки полностью прекратились, они нашли на подушке в комнате Тины приколотую булавкой записку.

– Записку? – переспросила она.

– Насколько можно было судить, ее написал тот же самый человек, который звонил по телефону и угрожал убийством детей.

Соня закрыла глаза и попыталась кое-как смириться с раскачиванием судна и с историей, которую рассказывал Петерсон, но почувствовала, что плохо справляется и с тем и с другим. Судя по всему, на этом новом для нее пути вряд ли ожидалась удача.

– В записке были те же угрозы, что и раньше, но только еще более замысловатые. Судя по всему, человек, который их писал, был явно сумасшедшим. – Билл тряхнул головой и скривился, словно воспоминания об этом приносили ему горечь. Если Петерсону было неприятно припоминать все, что было связано с этой историей, то каково было супругам Доггерти?

– Подождите минутку, – попросила Соня, смущенная и испуганная тем, что только что узнала. – Вы говорите, что они нашли записку в своем собственном доме и что этот ненормальный был в комнате маленькой девочки, в ее спальне?

– Да.

– Но как он туда попал?

Билл смотрел на приборы, в продолжение всего разговора крепко сжимая штурвал мускулистой рукой.

– Никто не видел и не слышал, как он вошел, несмотря на то что дворецкий, служанка, кухарка и подручный – все должны были быть поблизости. Возможно, и миссис Доггерти была дома: это зависит от времени, когда записку прикололи к подушке.

– И они позвонили в полицию?

– Да, – ответил Петерсон. – За домом начали следить переодетые полицейские в машинах с обычными гражданскими номерами, и все же три ночи спустя он снова сумел проникнуть в дом и оставить записки на дверях комнат обоих детей.

– Полицейские никого не видели?

– Нет. Они начали уверять Доггерти, что в деле замешан один из слуг, но...

– Такое предположение выглядит довольно разумным.

– Если не считать, что все эти люди служат Джою годами, а некоторые работали у его матери и отца в те времена, когда они были еще живы и хозяйство было поставлено на широкую ногу. Теперь они редко принимают гостей и не хотят держать много прислуги – остались только те, без кого действительно нельзя обойтись. Эти люди – почти что члены семьи, Джой просто не может себе представить, что кто-нибудь из них может ненавидеть его детей. Вы скоро узнаете, как хорошо относится он к своим служащим. Кроме того, никто из них просто не смог бы этого сделать: таких милых и сердечных людей, как в этом доме, не найти нигде. Когда познакомитесь с ними, вы поймете, что я имею в виду. – Он взглянул на море, повернулся обратно к девушке и добавил: – Кроме того, ни миссис Доггерти, ни Джой не узнали голос этого шизика.