Дети царя Салтана

Арбузова Татьяна

– Где?– не отойдя от разочарования, со злостью проговорила я.

– Да где угодно,– ответила та.– Главное, не бездействовать.

– Ну и ищи,– окончательно вывела из себя меня подруга.– А я спать.

Ни секунды не раздумывая, я сорвалась с места и почти бегом, в один момент, оказалась в своей комнате. Раздевшись, я легла на кровать и мгновенно заснула.

Проснулась я от шума, исходящего от двери. «Я же забыла ее закрыть»,– только и успела подумать я, как услышала шорох уже в ногах у кровати.

– Кто

здесь?– хотелось мне крикнуть, но получилось только прошипеть.

– Я,– ответили мне в той манере из темноты.

– А что вы тут делаете?– не осознавая, что говорю, задала я следующий вопрос.

– Да, свет пытаюсь включить. Где у тебя выключатель?– заговорила Ирина в полный голос.

Я протянула руку и включила лампу на тумбочке. Свет вспыхнул, а подруга обернулась.

– Мамочки,– взвизгнула я, натянув одеяло до самых глаз.

– Ты чего?– села она ко мне на кровать.– Плохо тебе? Съела что ль чего не того?

– Нет,– выглядывая из-под одеяла, заикаясь, проблеяла я.– А впрочем, н-не знаю. Может и съела, потому что у меня, кажется, галлюцинации.

– Какие галлюцинации? Ты кого-то видишь?– испуганно стала озираться по сторонам Ирина.

– Да, а впрочем, не знаю,– повторилась я.– У тебя на лице.

Ирина в один прыжок очутилась возле столика с зеркалом и, рассматривая себя с разных ракурсов, хмыкнула:

– И что не так с моим лицом?

– Оно у тебя в клеточку.

– Все правильно. Это маскировка. Для дела.

– Клетка?

– Ну, да. Я просто сначала вертикально полоски нарисовала,– вернулась подруга на мою кровать.– А потом смотрю, эффект не тот, ну и добавила горизонтальных линий.

– Теперь эффект точно тот,– решилась вылезти я из-под одеяла, хотя бы наполовину.– А почему они красные?

– А,– отмахнулась Ирина.– Какая помада была, такой и нарисовала. Да, вставай ты уже. Время то идет.

– Мы куда-то торопимся?– не могла я взять в толк, что она от меня хочет.

– Конечно. Я хочу еще раз простучать стены в кабинете, без свидетелей. Я чувствую, что мы что-то упустили,– Ирина открыла чемодан и стала в нем копаться.

– С ума сошла,– воскликнула я.– Нам восьмерым понадобилось несколько часов, а вдвоем мы и до утра не справимся.

– А что, у нас одна ночь?– кинула она мне спортивные брюки и свитер.– Одевайся.

Понимая, что спорить бесполезно, я откинула одеяло и села. За мной со свитера наблюдало какое-то животное. Я подняла этот вязаный предмет гардероба с постели, чтобы удовлетворить свое любопытство.

– Это олень?– не желая того, эмоционально выразила я удивление.

– Да,– заулыбалась подруга.– Сама вязала. Нравиться?

Ну, что я могла ей ответить? Правду? Ту, что оленя я смогла опознать только по рогам? А все остальное выглядело в духе Пикассо, когда

глаза находятся на месте носа, а тот, в свою очередь, сместил со своего законного места рот. И к этому всему, олень оказался еще и косым. Его зрачки, вывязанные с особой тщательностью, сбежались отчего-то в одну кучу и пугали меня направлением взгляда в «никуда».

– Это я своему бывшему вязала,– не замечая моего потрясения, ушла в воспоминания Ирина,– Олень для оленя,– она засмеялась.– Смешно, правда?

– Очень,– язвительно заметила я.– Он его носил?

– Не-а,– помотала в отрицании головой подруга.– Так ни разу и не одел. Все берег. И с собой почему-то не взял, когда сбежал. Наверное, просто поторопился.

– Ну, да,– замысел бывшего друга Ирины был для меня прозрачен, но мне, в отличие от него, придумать было нечего и я, вздохнув, натянула свитер на свое тело.

Как ни странно, но мне стало тепло и уютно. Погладив морду оленя на своем животе, я подумала: « И действительно не знаешь, где найдешь, а где потеряешь».

– Ух ты,– восторженно обошла вокруг меня подруга.– Сидит, как влитой. Да, он на тебе еще красивей стал. И даже олень, вроде как, заулыбался.

Пытаясь не думать о том, что этот уродец может еще и улыбаться, я подтолкнула Ирину, давая ей понять, чтобы она продвигалась к выходу.

Стараясь идти, как можно тише мы, по закону подлости, собрали по пути все ямки и выступы, запинаясь о них и щедро наделяя их именами и названиями. И, если бы у ступеней были уши, то они непременно свернулись бы в трубочку.

Добравшись, наконец, до кабинета, что в темноте, при свете фонарей, которые были у нас только на телефонах, оказалось путешествием трудноватым и жутковатым, я открыла дверь, пропуская вперед Ирину. Но не успела я закрыть ее за собой, как подлетела на месте от визга подруги. Не понимая в чем дело, я обернулась и остолбенела. Передо мной болтались ноги висельника, обутого в кроссовки.

Глава 6

Я снова прибегла к старому приему и зажала рот Ирины своей рукой.

– Да, не ори ты так. Мне же страшно.

– А мне, думаешь, нет?– вырвалась она из моих «объятий» и почему-то перешла на шепот.– Кто это?

– Не знаю, он мне не представился,– вполне серьезно ответила я, не решаясь осветить лицо мертвеца.

– Она еще шутит,– неведомо, кому сообщила Ирина,– Таня,– тон подруги поменялся.– А, если это Ксюша. Ксюша!

И она, бросившись к покойнику и заливаясь слезами, уткнулась в болтающиеся ноги лицом, не забыв заключить их в объятья. Я, с тревогой на сердце, пустила луч от фонаря по стене, в поисках выключателя. Найдя, я нажала на него. Раздался щелчок, и кабинет осветился добрым десятком светильников.