Дети горчичного рая
Шрифт:
— А как же газеты, сэр? — нерешительно напомнил Мак-Магон. — Я сам хотел его исключить, но вовремя вспомнил о газетах. Ведь они писали о вашем благородном отношении к сироте, сэр…
— Гм… — Кресло снова скрипнуло. — Эйнис, а вы что об этом думаете?
— Пожалуй, полковник, не стоит исключать мальчишку, — отозвался журналист. — Разумеется, «Новости» ничего не напишут, но газеты ваших конкурентов в Гренджере и в других городах штата могут пронюхать и раздуть все это дело… Вы можете потерять голоса цветных избирателей.
— Эйнис говорит правду, Роберт, — веско поддержал Сфикси.
В кабинете замолчали.
— Две неприятности в один день, и всё из-за этих…
Чувствовалось,
— Уж очень много они себе позволяют, эти цветные, — подхватил Эйнис. — Устраивают какие-то организации прогресса цветных народов, заседают, речи говорят. Давно всех их надо бы прогнать обратно в Джорджию, пусть работают там на плантациях…
Миллард сухо рассмеялся:
— Прекрасная, но немного устарелая тема для статьи, Эйнис! Найдете много сторонников. Однако, джентльмены, мы отвлеклись в сторону… Послушайте, Мак-Магон, — обратился он к директору, — неужели все белые мальчики и девочки в школе идут за негритенком? Неужели вы до сих пор не объяснили им, что это не подобает и что испокон века белые ведут за собой цветных, а не наоборот!..
— Этот мальчик, Робинсон, — лучший ученик в классе, сэр, и вообще очень способный, — раздался вдруг новый голос, спокойный баритон. Это говорил Ричардсон, младший учитель. — Чарльз Робинсон пользуется авторитетом среди ребят, он хороший спортсмен, у него большие технические способности, и на соревнованиях самодельных автомобилей в прошлом году он занял первое место. Ему поручают защищать спортивную честь школы. Кроме того, класс считает, что он — кандидат на первую награду за учебные успехи.
Послышался сердитый смех Милларда:
— Первую награду — цветному? Что за идея, молодой человек!.. Мак-Магон, вы слышите, что он говорит? Первую награду черномазому мальчишке,, который вдобавок поднял в школе бунт!
— Мистер Ричардсон высказал, мне кажется, свое личное пожелание, сэр, — успокоительно отвечал Мак-Магон. — Награду получит белый ученик, это само собой разумеется. К тому же Ричардсон преувеличивает влияние этого школьника. У нас в школе цветные не в почете. У Робинсона и в классе и в школе много противников. Среди них — я должен это отметить, сэр, — мой сын. Мой сын Фэниан и его товарищи никогда не допустят, чтобы в школе первенствовали цветные… А мистер Ричардсон…
— Хорошо, Мак-Магон, — прервал его Миллард, — постарайтесь, чтобы мне и другим попечителям больше не жаловались на учеников, и скажите вашему Фэниану, чтобы он утихомирил этого вожака. Я его на это благословляю, — добавил он в виде шутки. — А вы, молодой человек, — тут Миллард, по-видимому, повернулся к Ричи, — вы не увлекайтесь так негритянским народом и всеми этими идеями равенства. Такие увлечения сильно мешают человеку на его жизненном пути… — Босс сказал это так значительно, словно провел под своими словами жирную черту. — Можете идти, джентльмены, я вас больше не задерживаю… Боб, вы, конечно, останетесь к обеду?
В кабинете зашаркали ногами.
Миссис Причард поспешно отступила от двери. Она устала так долго стоять и так напряженно прислушиваться, но внутренне была удовлетворена: все, что она хотела услышать, она услышала.
5. Разговор под каштанами
Взлетели вверх красные флажки: стоп! Внимание! Проезд закрыт!
Но вот появились синие кружки и замелькали перед школьниками, как бабочки: вперед! Можете двигаться!
Направляясь к школе, ребята пересекали шоссе, а школьные регулировщики, выпятив грудь и замерев в позе настоящих полицейских, удерживали поток автомобилей.
Во дворе и в коридорах школы распоряжались школьные патрули из восьмиклассников:
— Курильщики, третий этаж — кабинет истории!
Так, подгоняя, покрикивая, а кое-кому просто раздавая тумаки, школьные патрули водворяли наконец порядок, и до уроков в коридорах и на лестницах наступала сравнительная тишина.
4
В некоторых американских школах ученики носят на поясе ленточки за отличные успехи и поведение.
Только у «малюток» в седьмом классе вот уже который день патрульные не могли добиться порядка. И что только не делали патрули! Упрашивали, уговаривали, штрафовали крикунов, отбирая у них ленточки, угрожали пожаловаться сначала в совет старост, потом вице-президенту Принсу, наконец, самому Бобу Коллинзу — президенту школы, — ничто не помогало: «малютки» продолжали волноваться.
В ноябре, когда обычно в Америке выбирают президента, в школе тоже происходили выборы школьного президента, его помощников и классных старост. Все было как на всамделишных выборах: предвыборная агитация, вербовка сторонников любыми способами, вплоть до подкупа сластями и билетами на матчи, деление на демократов и республиканцев, предвыборные речи кандидатов. В последний раз президентом школы был выбран ставленник демократов Боб Коллинз. Это был довольно вялый рослый старшеклассник, озабоченный больше своими успехами на ринге в качестве боксера, чем делами школы. Впрочем, именно эта боксерская слава принесла Коллинзу место школьного президента. Ведь каждому школьнику было лестно иметь президентом человека, выступающего на настоящих состязаниях. Однако ко всему, что волновало школу, Коллинз относился довольно равнодушно. Только из-за его безразличия к школьным делам «малютки» смогли провалить на выборах старост кандидата бойскаутов, «орла» Мак-Магона, и выбрать старостой негра Робинсона — случай редкий, в особенности после войны.
Фэйни в классе не любили: он был заносчив со слабыми и младшими, лебезил перед учителями, и «малютки» подозревали, что он наушничает обо всем, что происходит в школе, отцу. Зато к Чарли Робинсону большинство относилось хорошо: на гонках «табачных ящиков» машина Чарли обогнала даже Мэрфи, бывшего трижды победителем; у Чарли был открытый, веселый характер, он всегда, при всех обстоятельствах был готов помочь товарищам, и даже те, которые не желали иметь дело с темнокожими, говорили, что Робинсон «такой парень, что даже нисколько не похож на негра».
Когда тайным голосованием старостой класса был избран Чарли, Мак-Магон младший чуть не заболел от злости. Досталось от него тогда скаутским «неженкам»! Он их замучил придирками, сверхочередными нарядами, и они так и ходили с развязанными скаутскими галстуками, потому что «орел» не находил в их поступках ничего такого, за что стоило бы завязать галстук [5] .
Но дело было сделано: Чарли Робинсон отныне был старостой класса, он входил полноправным членом в совет старост, он совещался с президентом школы. И Фэйни мог сколько угодно злиться и вымещать свою досаду на скаутах, ему все равно не удалось бы сместить Чарли до следующих выборов.
5
По правилам скаутов, завязать галстук может только тот, кто совершил в этот день какой-нибудь достойный поступок.