Дети Хаоса
Шрифт:
— Вы призвали меня, милорд?
— Э-э-э… Да, конечно, призвал. Я хотел, чтобы ты встретился со своей сестрой.
— Я не знал, что у меня есть сестра.
Он с упреком посмотрел на Фабию, словно она была в этом виновата.
— А я не знала, что у меня есть братья. — Фабия подошла к нему, протягивая руки. — А потом мне сказали, что у меня их три. Меня зовут Фабия Селебр.
Он словно и не увидел протянутых рук.
— А как зовут остальных?
— Старший — Дантио — мертв. Бенард — художник в Косорде, очень талантливый художник. — С Бенардом она познакомилась под внимательным взглядом Ингельд Нарсдор, но змеиные глаза Салтайи вызывали у нее куда большее раздражение. — А ты Орландо Селебр.
— Нет! Я Орлад Орладсон! Зачем ты здесь?
Он вел себя так, словно во всем была виновата Фабия. Это ужасно ее злило, однако она чувствовала, что за его холодной манерой стоит ужасная боль. Ей хотелось обнять его так, чтобы заскрипели ребра, как обнял ее Бенард, но Фабия подозревала, что в таком случае он сотрет ее в порошок. Миру запрещалось прикасаться к командиру фланга Орладу.
— Что тебе известно о нашей семье?
— Ничего, и я ничего не хочу знать.
Фабия понимала, что ему пришлось труднее, чем ей. Она была готова к встрече с братьями, а он — нет. Орлад стоял перед своим господином, и она видела пламя боли, пляшущее в его глазах.
— Даже это имя, — гневно сказал он. — Селебр! Получить имя в честь города-предателя!
— О чем ты?
— А ты не знаешь? Гнусный Кавотти был гражданином Селебры.
Вероятно, Кавотти — один из флоренгианских повстанцев.
— Как и ты, брат. А наш отец — дож Селебры.
— Кто это?
— Правитель, которого избирают пожизненно. Сейчас он очень стар и болен.
— Пусть умирает. Он сдался без боя.
— Нет, он сражался! Его армия была уничтожена. Когда он умрет, старейшины выберут одного из нас правителем Селебры. Я возвращаюсь во Флоренгию. Я должна выйти замуж за Катрата Хорольдсона и…
— За кого?
— Ты его знаешь?
Орлад бросил быстрый взгляд на Салтайю; потом посмотрел на Терека, который довольно ухмылялся; на лице Леорта застыла хищная улыбка; наконец Орлад обратился к Фабии.
— Быть избранной для брака с благородным домом Храга — большая честь, на которую ты не могла и рассчитывать при такой родословной. Постарайся стать ему достойной женой. — Он повернулся к Тереку. — В Селебре наследование передается по женской линии, милорд?
— Так будет на этот раз, — мрачно заявила Салтайя.
Орлад почувствовал, что его окружают со всех сторон.
— Миледи? Не имел случая…
— Салтайя Храгсдор.
Он вновь поклонился.
— Это огромная честь для меня.
— Возможно. — Как обычно, ее лицо оставалось непроницаемым. — Ты говоришь по-флоренгиански?
— Совсем не говорю, миледи.
— А пятнадцать лет назад говорил, — вмешался Терек.
— И все забыл, — упрямо сказал Орлад. — Я вигелианин — пусть не по рождению, но я этим горжусь.
— Ты хочешь еще поговорить со своей сестрой?
— Нет, миледи… Могу лишь пожелать ей хранить верность вашему благородному дому, как всегда буду верен ему я.
— Спокойно, спокойно, спокойно… — пробормотал Терек. Потом он раздвинул губы и обнажил десны, изображая улыбку. — Думаю, тебе следует отправиться с Шестым караваном. Составишь компанию сестре… когда ее муж сделает свое дело! Передашь командиру охоты, что это мой приказ. Столь трогательная верность должна быть вознаграждена, не так ли, Леорт?
— Мой господин добр! — вскричал Орлад.
— Леорт найдет для тебя место в левом фланге. Да, Леорт? И место для ночлега.
— Фабия нам больше здесь не нужна, — сказала Салтайя. — Пусть ее запрут и надежно охраняют. Если она будет прилично себя вести, она не должна пострадать.
— Исполняй, Леорт.
— И стереги ее под страхом смерти! — рявкнула Салтайя.
— Да, да, да… — протянул ее брат. — Под страхом смерти, слышал, Леорт?
— Под страхом смерти. — Воин улыбнулся господину.
— Хорошо, хорошо. Желаю тебе интересного путешествия домой, командир фланга Орлад.
ГЛАВА 37
Салтайя Храгсдор подождала, пока молодые люди уйдут, и затем сказала:
— Ты безумен, действительно безумен. Этот юноша тебя боготворит.
Терек повернулся к ней и побагровел.
— Нельзя верить флоренгианам! Он нарушит клятву, как только ему подвернется такой шанс!
— Ты делаешь все, чтобы он не хранил тебе верность.
— О какой верности ты говоришь? Они убили моих сыновей!
И он сердито отошел в дальний конец комнаты, подальше от Салтайи.
Она вздохнула и приблизилась к веревке с колокольчиком. Из всех сыновей Храга Терек был самым своенравным. Если бы Терека оставили в покое, из него получился бы неплохой фермер, но она и Храг сделали из него такого сына, какого хотел видеть Храг. В некотором смысле Терек стал самым опасным бойцом. Нет, он не стратег, но даже Стралг, несмотря на все свои способности и безжалостность, не может сравниться с Тереком в рукопашной схватке. Конечно, Терек не слишком надежен — а как иначе? — и теперь возраст и уродство сделали его безумие очевидным для всех.
— Они и моих сыновей убили, но Орлад тут ни при чем. — Юный Селебр произвел на нее приятное впечатление. Она отправила бы его домой вместо сестры, если бы он знал флоренгианский, но дож, не говорящий на родном языке, бесполезен. К тому же поспешное Придание Формы, необходимое, чтобы сделать его послушным, лишило бы его способности быстро соображать. — Я два года не видела Катрата. Он изменился к лучшему?
— Тьфу! Ядовитый маменькин ублюдок. Он из тех, кого находят со сломанной шеей после вечеринки — и если флоренгиане не прикончат его во время первого сражения, это сделают его товарищи.