Дети Истинного Леса

Почикаев Павел

И всё же давний мальчишечий трепет предвкушения немного уступал настороженности более зрелого восприятия. Проходя через дверь, гость успел заметить, что её толщина составляет четыре, а то и пять пальцев, дополнительно её усиляли несколько крепких засовов. Она явно была рассчитана на то, чтобы выдерживать серьёзный напор. Всё больше замков замыкалось за ним, всё больше препятствий возникало между его спиной и улицей. Не таким образом он представлял себе реализацию детской мечты.

Внутри ещё обильнее, чем на улице, присутствовали вооружённые охранники, они награждали его косыми взглядами и при нём же начинали обсуждения. Несомненно, его лицо вызывало среди них смешки.

Они стали подниматься на второй этаж, у основания лестницы располагалась стойка с оружием. Пришедший успел насчитать несколько фалишионов, мечей, топоров и колчанов с запасными стрелами. Две алебарды застыли по бокам от стойки, устремившись остриями к потолку.

Вообще оружие здесь заменяло весь остальной декор, указывая на то, что «Воронья Лапка» в первую очередь укрепление, а уже потом – жилой дом. Только увиденного гостем количества вполне бы хватило для вооружения как минимум двух десятков воинов. Сбоку от лестницы он заметил висящие на стене шестопёры, прямо под ними несколько арбалетов и выглядывающие рукояти мечей. Стоило ли удивляться тому, что мальчишка у него внутри сходил с ума от радости при виде такого количества взрослых игрушек? Однако сам он сходил с ума от чувства собственной незащищённости, и даже оставленный у ворот кинжал не сумел бы его спасти.

Ещё по дороге сюда он гордился своим единственным оружием, наивно полагал, что с его помощью сумеет выбраться из любой передряги, а теперь его представления обращались в пыль. Гостя окружало такое количество лезвий, клинков, острых кромок и наконечников, что его собственный кинжал начинал казаться детской безделушкой.

Очевидный вывод непрошенным порывом ворвался в его голову: ему не на что рассчитывать в этом месте! Никто и не заметит его попыток к сопротивлению, если Фарискир удумает его прикончить.

Стражник подошёл к широкой двери и простучал уже третью дробную мелодию. Подождал некоторое время, выжидая, как видимо, ответного сигнала, потом раскрыл её и сделал гостю приглашающий жест. Тому потребовалось собрать всё своё мужество, чтобы переступить порог. Едва он это сделал, как проём на ним тихо затворился, оставив его наедине с самым могущественным человеком во всём Мельхироне.

Тот сидел за столом напротив двери, в стороне от решётчатых окон, и его величавая, грузная фигура освещалась синим огнём, пляшущим в чашах, расположенных на противоположных сторонах стола. Гость обомлел, увидев это. Цветное пламя было относительно недавним изобретением, которое использовалось цикатийской армией, его цена зашкаливала, а в этой комнате оно использовалось в качестве обыкновенного источника света, как будто Фарискир считал зазорным пользоваться свечами или глиняными лампами. Молодой человек, не имел ни малейшего представления о богатой жизни, но, осматриваясь по сторонам, постепенно приходил к выводу, что люди, подобные Отцу Мельхирона, просто обязаны презирать то, что доступно простым обывателям, потому как всё наполнение комнаты выходило за рамки вещей, привычных гостю.

Позабыв про приличия, он стал медленно переводить свой взгляд с синего пламени в изящных, тонкой работы чашах на висящую картину, изображающую какую-то батальную стену, на высокий книжный шкаф забитый толстыми тетрадками с чёрными кожаными переплётами, под обложками которых, согласно молве, скрывались грязные секреты всего Мельхирона с момента его образования, на полочку с лежащими на ней позолоченными челюстями безгола, на коллекцию изогнутых сабель, помещённую поверх ручной работы ковра, на причудливые статуэтки, на…

От нахлынувших впечатлений голова пошла кругом, что гость, лишь спустя какое-то время, вспомнил инструкции, полученные от посланника, передавшего ему приглашение в «Воронью Лапку». В первую очередь ему следовало поприветствовать хозяина дома, а не пялиться на небылицы, привезённые сюда со всех владений!

Сложив обе руки за спиной, гость сильно поклонился, выждал в таком положении несколько ударов сердца, и лишь потом выпрямился. К его удивлению со стороны сидящего Фарискира последовал ответный кивок. Хозяин едва заметно качнул головой вперёд, но даже такой мельчайших знак внимания стал неожиданностью для гостя. Он и не думал, что Отец Мельхирона снизойдёт до такого.

– Многие теряются, когда оказываются здесь. Тут нечего стыдиться. Я сам прекрасно знаю, как глаза разбегаются по сторонам, желая охватить взглядом всё это. – Желая подкрепить слова жестом, он описал правой рукой полукруг, охватывающий большую часть комнаты. Вошедший заметил, как при этом дёрнулась приделанная к его браслету воронья лапка.

Невольно оторвав взор от окружения, гость обратил его на сидящего человека. Он впервые видел его на таком малом расстоянии, и зрелище Отца Мельхирона воочию впечатляло, становилось ясно, отчего его образ прочно ассоциируется с властью.

Даже в сидящем положении Фарискир поражал своими размерами, он был крупным мужчиной, фигура которого идеально вписывалась в треугольник с закруглёнными углами. В данный момент большая часть его тулова находилась вне поля зрения, укрытая под столом, широкий торс постепенно переходил в чуть более узкие плечи, а над ними возвышалась напоминающая яйцо голова, покрытая складками. Подбородка как такового не было, зато шею скрывал обширный кожаный мешок, подёргивающийся при малейшем движении головы и наводящий на мысли о птичьих зобах. На лице Фарискира не наблюдалось растительности, и только болтающийся зоб был покрыт колючей щетиной, придающей её владельцу отталкивающий вид. Отец Мельхирона был похож на уродливую жабу, но не родился ещё смельчак, готовый высказать ему это в лицо.

Несмотря на внушительные габариты, хозяин имел на удивление маленькие ладошки, которые в данный момент были сложены на поверхности стола. Кончики его пальцев лежали на непримечательных ножнах с коротким мечом, которые дополнительно придавливали какие-то бумаги.

– Тебе вовсе необязательно скрывать своё лицо, Синав. Я прекрасно осведомлён о приключившихся с тобой несчастьях. – Он перехватил удивлённый взгляд молодого человека. – Да, мне известно и про дуэль, и про нападение на тебя. Отчасти именно из-за них я и пригласил тебя.

Осведомлённость Фарискира о делах, происходящих в Мельхироне и его окрестностях, давно вошла в легенды, однако Синаву неприятно осознавать, что в данном случае эта осведомлённость касается его и выставляет не в лучшем свете. Вдвойне досадно было, что Фарискир раскусил его незамысловатый и по большому счёту ненужный фокус с поворотом головы. До этого он старался стоять так, чтобы свет сигнального пламени освещал только правую половину его лица, из чего можно сделать вывод, что Синав стеснялся произошедшего с ним.