Дети немилости
Шрифт:
— Вы правы, адмирал, — Кайсен слегка поклонился. — Дело это исключительной важности.
— Говорите, — приказал великий князь.
Кайсен потупился, опираясь на трость.
— Как известно благородным господам, — начал он, — государя весьма заботит высший год, весна и лето которого пришлись, к несчастью, на нашу эпоху. Его Величество обратился за советом к самому Лаанге, и Лаанга отозвался ему. Ваш покорный раб в тот день находился рядом с государем…
— О деле, тень, — одёрнул его Эрдрейари.
Кайсен улыбнулся.
— Получив совет великого мага, наш мудрый, несмотря на юность, государь решился последовать ему. Однако замысел его был сопряжён с большим риском. Государь мог довериться лишь самым преданным своим слугам, — Кайсен выдержал паузу и с наслаждением докончил, обводя золотой генералитет империи паучьим ласковым взглядом, — шестому сословию.
На миг повисла безжизненная тишина. Потом Великий мертвец в крайнем раздражении щёлкнул всеми пальцами сразу.
— Господин Кайсен, — отчеканил генерал. — Я уже просил вас доложить по форме. Прошу снова: объясните коротко и ясно, какое именно важное дело заставило вас ворваться сюда и помешать нашей работе.
— Ах да, — сказал господин Кайсен и снова потупился. — Прошу меня простить. Должен, однако, сказать, что Его Величество достиг успеха в своих начинаниях. Только что он заключил с правителями Рескидды союзный договор. Надобность в наших услугах отпала. Государь принял решение обнаружить свой истинный облик.
«Старый ты бес, — подумал я; кровь колотилась в висках, действие „чайки“ отдавалось тупой болью внутри черепа. — Ты за это заплатишь. Я заставлю тебя заплатить. Кровь небесная! Как же отцу было тяжело…»
Кайсен обернулся к дверям, и те отворились.
В залу неторопливым шагом вошёл император Уарры.
Генералы уже подозревали неладное. Но все они, тем не менее, встали — приказ дворцового этикета, затверженного как устав, превозмог недоверие. Галираи взглянул на царственного внука с немым вопросом. Эрдрейари сузил глаза.
Кайсен улыбался.
Повинуясь едва приметному знаку Великой Тени, Анартаи, Тень Севера, прекратил действие своего заклятия.
…Едва сдерживая ярость, я перевернул лист, полный разрозненных реплик.
Великая Тень произвёл впечатление — приёмом, достойным дешёвого фокусника, но когда это смущало теней? И всё же полного триумфа он не добился. Первое сословие доказывало своё право зваться первым: дворяне были потрясены, шокированы, возмущены — но паники Кайсен не увидел. Заподозрив измену, генералы империи приготовились дать отпор. Среди них были даровитые маги, способные за десять секунд превратить бесфамильного в пятно на паркете, и были отчаянные храбрецы, готовые выиграть для магов эти секунды.
— Господа! — возвысил голос Великий мертвец.
Разговоры стихли.
— Полагаю, Его Императорское Величество сейчас находится в Рескидде? — спокойно спросил Эрдрейари.
— Да, — кивнул Кайсен. — Под охраной Южного луча.
Генерал пожал плечами.
— Государь сверх меры доверяет шестому сословию.
— Я бы хотел уточнить, — вкрадчиво сказал Кайсен. — Вы так думаете, или государь действительно нам доверяет?
— Сверх меры, я сказал, — уточнил Эрдрейари, с утомлённым видом садясь в кресло. — Только что вы доказали нам, что доверие государя проистекает исключительно от его молодости и неопытности, а вовсе не от ваших разнообразных достоинств.
Кайсен сдержанно поклонился. Анартаи смотрел на генерала прямо, с тем подчёркнуто презрительным видом, какой низшие порой напускают на себя перед высшими.
— Господа, — через губу процедил великий князь. — Вы закончили?
— Да, князь, — прошелестел Кайсен.
— Выйдите вон.
Великая Тень закатил глаза, всем видом своим изобразив «и это благодарность!», змеиный любимчик его расплылся в ухмылке, но дольше испытывать терпение уаррских князей они не осмелились.
…Я отложил стенограмму; меня душил гнев. В голове крутилось яростное «да как он смел?!», хотя глупо было задаваться этим вопросом. «Улентари, — вспомнил я. — Кровь Улентари и дух шестого сословия. Бесы! Не придумать сочетания опасней». Когда-то Кайсен посмел унизить моего отца, а поняв, что тот не станет марионеткой в его руках — убрал с трона в могилу. Кайсен смел всё.
Задуматься стоило бы о том, чего господин Кайсен хотел добиться.
Он смертельно оскорбил дворян.
Но вместе с тем оказывалось, что дворян оскорбил я…
Догадки приходили одна за другой, каждая была страшней предыдущей, и каждая казалась очевидной истиной. Владыка бесфамильного племени вознамерился отгородить меня от родного сословия незримой стеной: лишить уважения знати. Отец мой был твёрд — отца он убил. Меня он почитал доверчивым юнцом и рассчитывал крепко держать в руках. «Кайсену нет дела до высшего лета, — думал я, всё более ожесточаясь. — У него собственная империя, скрытая в тенях. Если Уарра ослабеет или распадётся, он только выиграет. Чем больше царьков, тем больше войн между ними, и тем больше выгоды бесфамильным. Онго! Как же ты был прав — и как был неправ я. Этот скорпионник воистину нужно сжечь, извести любой ценой!»
Я сделал несколько глубоких вдохов. «Потом, — сказал я себе. — Это сейчас неважно. Главное — Аллендор и гвардейская авиация». Оставался всего один лист, окончание стенограммы должны были принести с минуты на минуту…
От волнения в речи князя Нийяри так усилился южный акцент, что стенографист не смог разобрать слов и записал фразу на слух, сплошной строчкой.
— Ми нэ можем аставить нашего маладого гасударя ва власти этих людей! — горячась, сказал южанин и ударил по столу ладонью.
— Вы правы, — ответил Онго. — Мне крайне не нравится положение, в котором мы оказались.
— Весьма глупо, — поддержал Галираи, но Онго покачал головой:
— Если бы. Весьма опасно. Мы только что увидели шестое сословие во всей красе. А государь опрометчиво доверил им свою жизнь. Более того — мы с вами, и я в том числе, не удержались от оскорблений. Кто знает, какую подлость эти люди способны совершить в отместку.
— Государь в опасности! — воскликнул Эртаи Рейи, генерал от авиации. — Аллендорцы угрожают Ожерелью, Лириния проводит учения у самой его границы — а государь в Ожерелье!