Дети Ночи
Шрифт:
Младший усмехнулся.
— Она мне не отказала.
— Я не так спросил.
— Я ответил как ответил.
— Понятно, — покачал головой Старший. — Что же, тебе никто не запрещал ее спросить.
— Тебе тоже.
— Не премину.
На том они расстались.
«Я буду говорить с отцом, когда вернусь от нее. От Асиль».
Почему-то важно было спросить именно сейчас, получить оба ответа — и от нее, и от отца до того, как они выступят в Объезд, и черта будет пройдена. Он мчался под хмурым ночным небом, ничего не боясь, потому, что
Знал бы он, что господин тоже ощущал ревность, и не менее странную. Он думал не о госпоже Асиль, а о том, что брат наезжает в холм Тэриньяльтов вот так запросто, и его человек, Арнайя, говорит с ним о важных вещах — с Младшим, а не со своим господином. И они ищут убийцу Науриньи и вместе гадают над этим преступлением — но не с ним, не со старшим.
Он не доверяет своему господину? Тому, кому принес клятву?
А, может, дело в самом господине?
Патрули Тэриньяльтов встретили их еще до Холма и с почетом сопроводили в дом хозяев. Коней приняли слуги и увели в стойла.
«И нас сейчас в наши стойла поведут», — принцу вдруг стало смешно, и гнев немного поутих.
А мысли о том, как уязвимы холмы для предательства, опять вернулись... Его передернуло, и он погасил эти мысли, как гасят водой костер.
В круглой комнате было тепло и спокойно, и белый Тэриньяльт явился быстро и неслышно, словно ночной кот. Настоящий кот тоже появился чуть позже — правда, не ночной, а обычный кот, наглый домашний любимчик, черно-белый холмовой кот. Уселся на подушки, словно важная персона, и уставился своими круглыми желтыми глазами. Он все хотел видеть.Принц заметил, что и Адахья не может отвести взгляда от кота.
— Словно он не то, чем кажется, — прошептал юноша.
— Возможно, — покачал головой принц, невольно вспоминая сказку про кота, который спас дурака-героя.Герои всегда дураки, но дуракам везет...
«...и голод его был настолько нестерпим, что Айнерья взял одну ягоду с красного блюда. И когда он положил ее в рот, она запела, и спящий хозяин поднял голову со стола. И Айнерья увидел, что он слеп. Хозяин взял со стола нож и вырезал себе на лбу глаз, и увидел Айнерью, и увидел, что у того в руке горящий камень. «Ох, горе мне, — подумал Айнерья. — Не послушал я совета женщины и не удержался»!
А Хозяин близится, не говорит ни слова, а кровавый глаз горит, и не может Айнерья с места двинуться, а ягода поет у него во рту.
И тут зашевелился мешок у него на плече, который дала ему в ничейный час женщина в доме на холме, и оттуда вдруг выскочил маленький котик и перебежал дорогу Хозяину, и тот заревел, словно ослеп, и стал тыкаться словно в стену там, где перебежал котик. И ягода перестала петь и выпала у Айнерьи изо рта. А котик оглянулся, словно позвал за собой, и Айнерья пошел за ним, не смотря по сторонам и не слушая песен теней, и не оборачиваясь на их зов, как велела женщина, и так вышел он из дома теней с камнем в руке. И была ночь, и вернулся он к тому дому, но дом был пуст, словно в нем и не жил никто...»
«Кто из богов был этим котом»? — вдруг подумал он, а потом только сообразил, какая странная мысль пришла ему в голову. Может, все эти странные помощники в сказках — боги? Или их посланцы? Ведь сами боги проиграли Жадному. Они лишь в ничейное время могут появляться здесь...
Да и вообще они спят.
Или не спят?
Арнайя Тэриньяльт был как всегда безупречно учтив. Это был его человек, он сам дал клятву — но как же он далек... Похоже, Младший завоевал его сердце, хотя верность принадлежит Старшему.
Старший принял чашу из рук хозяина, но не стал, следуя старинному вежеству вести окольные разговоры, а сразу сказал:
— Я здесь ради твоей сестры, господин холма.
— Я пошлю за ней, — сказал Арнайя и послал слугу, ждавшего приказа за расшитой тяжелой занавесью, отгораживавшей вход в круглую комнату.
Пока слуга искал госпожу, Арнайя задавал вопросы о путешествии. Принц не желал отвечать, но вежливость обязывала хотя бы «да-нет» сказать. И так ловко Арнайя ставил вопросы, что потихоньку начал разматывать ниточку того, что принц хотел бы срыть. И хорошо, что пришла госпожа Ледяной Цветок.
Адахья, впервые увидевший ее так близко, застыл с идиотским лицом. На морде кота промелькнуло нечто похожее на усмешку — если коты умеют усмехаться.
Госпожа стояла на пороге в многослойных одеждах из красного струящегося тонкого шелка, и лицо ее было спокойно и отстраненно-покорно.
Арнайя бесшумно встал, твердо повел за собой Адахью, и то повиновался, все оборачиваясь на госпожу.
А кот остался.
Асиль гибко села за столик и вопросительно уставилась на принца. А тот молча смотрел на нее и в ужасе думал — я же должен любить ее. Она же прекрасна. Но я не хочу ее. Совсем. Она как ледяной цветок — а я убью ее. Я не сумею.
И он заговорил:
— Госпожа Асиль. Мы с моим братом спорим о тебе. Я знаю, что он приходил и просил твоей руки. Я пришел спросить тебя — хочешь ли ты в мужья кого из нас? Если хочешь — то кого?
Асиль молчала, все так же глядя на него.
— Если станешь моей женой, то будешь когда-нибудь королевой. Я дам тебе все, что у меня есть, а попросишь — дам и больше.
«Зачем я это делаю?»
Асиль вдруг тихо засмеялась.
— Прости меня, господин. Я не хочу тебя. Я сейчас это поняла. Прости. И скажи своему брату — я согласна.
Она поднялась и вышла, и кот вышел следом за ней. Остались досада и — облегчение. Досадно было, что вот так отказала. Но, наверное, так было правильно.
«Ради чего я хотел ее в жены? Брату досадить? Доказать, что я всегда буду старшим и лучшим? Или что Тэриньяльты — мои?»
Он покинул холм Тэриньяльтов на другую ночь, отоспавшись и поговорив с Арнайей о Науринье, изгоях и обезумевших от Шепота людях. А еще попросил его сопровождать его в Объезде. Как будущего родича. Пусть все знают и видят.