Дети Ночи

Симмонс Дэн

Она не представляла, что могло означать слово «здесь». В Румынии? В этом доме? В клетушке в часовой башне?

– Нет, – сказала она ровным голосом. – Моего ребенка, моего друга и меня похитили. На меня напали какие-то мерзавцы и продолжают силой удерживать здесь против воли. Когда об этом узнает американское посольство, будет большой международный скандал. Если…, если нас не выпустят немедленно.

Старик снова кивнул, не открывая глаз. Трудно было определить, слышал ли он ее слова.

– Вы знаете меня, доктор Нойман? Кейт колебалась.

– Вы – Вернор Дикон Трент. – Прозвучало это не очень уверенно.

– Я был Вернором Диконом Трентом. – Старик прокашлялся со звуком,

напоминающим падение камней в пустое пространство. – Это имя – уступка. В один прекрасный момент начинаешь ощущать, что время и пространство становятся препятствиями для памяти. Всегда ошибка.

Из угла вышел бритоголовый великан, с невыразимой нежностью приподнял голову и плечи старика и помог ему напиться из маленького стаканчика. Затем он снова отступил в тень.

– Один из молодых Добринов, – прошептал старик. – Их предки оказали большую помощь, когда…, впрочем, неважно. Как вы полагаете, доктор Нойман, что будет с вами, вашим ребенком и сопровождающим вас священником?

Кейт открыла рот, чтобы ответить, но ее вдруг охватил безотчетный страх. Она непроизвольно опустилась на стул.

– Не знаю.

Старик почти незаметно кивнул.

– Я скажу вам. Завтра ночью, доктор Нойман, ваш приемный сын…, мой родной сын…, станет Князем и бесспорным наследником довольно необычной Семьи. Завтра ночью ребенок будет наречен Владом и отведает Причастия. Потом Семья разъедется примерно по ста городам двадцати с лишним стран, а наследник будет расти до совершеннолетия, в то время как его…, дядя…, займется многочисленными и разнообразными делами Семьи, дожидаясь моей смерти. Вы хотели бы узнать еще что-нибудь, доктор Нойман?

Голос старика слабел все больше, но взгляд оставался ясным.

– Зачем? – прошептала она.

– Что «зачем», доктор Нойман? Кейт наклонилась пониже и спросила опять шепотом:

– Зачем нужен этот дикий ритуал? Зачем эти жуткие извращения? Я знаю о вашем так называемом Причастии. Мне известно о болезни вашей Семьи. Я могу вылечить ее, мистер Трент…, вылечить заменителем человеческой крови, которую вам приходится добывать неправедными путями, и тем самым помочь человечеству, а не превращать его в добычу.

Голова старика медленно повернулась, как у куклы с часовым механизмом. Он смотрел немигающим взглядом.

– Расскажите, – прошелестел он.

Кейт ощутила прилив надежды. Она сделала над собой усилие, чтобы голос ее звучал с профессиональным хладнокровием «У меня есть что предложить за наши жизни. За жизни всех нас».

И она рассказала ему о вирусе Д, о работах Чандры, о надежде применить ретровирус для лечения СПИДа и рака и, наконец, об успешной попытке использования заменителя человеческого гемоглобина в случае с Джошуа.

– …И он действует, – сказала она в заключение. – Он обеспечивает организм необходимыми строительными материалами для наделения ретровируса иммуновосстано-вительными качествами при отсутствии потребности в цельной человеческой крови. При регулярном употреблении заменитель гемоглобина можно вводить внутривенно, что может изменить, если не преодолеть полностью, гормональное и иные воздействия поглощающего кровь мутантного органа. – Кейт сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Она боялась, что слишком увлеклась техническими деталями, и старик мог потерять нить ее рассуждений. – Я хочу сказать, что у меня есть с собой некоторое количество заменителя крови. – Сердце ее бешено колотилось. – Ваши люди забрали мою сумку, но у меня там остались некоторые медицинские препараты…, несколько флаконов с искусственным гемоглобином, который я опробовала на Джошуа.

Он медленно моргнул и снова посмотрел на нее. В его глазах была усталость.

– «Соматоген».

Теперь моргнула Кейт.

– Что?

– «Соматоген», – повторил старик, слегка пошевелившись, чтобы устроиться поудобнее. – Это биотехнологическая фирма в вашем Боулдере в Колорадо. Вам должно быть известно о ней.

– Да, – ответила Кейт слабым голосом.

– Нет-нет, эта фирма не входит в число моих корпораций. У меня даже нет контрольного пакета ее акций. Но я…, мы…, наиболее прогрессивные члены Семьи…, следили за их исследованиями, имеющими отношение к проблеме искусственного гемоглобина. Вероятно, вам известно и о корпорации Ди-Эн-Экс, а также о Фармацевтическом союзе. Они уже объявили о своих успехах в этой области, хоть и несколько преждевременно…, но «Соматоген» сделает доклад на Десятой ежегодной конференции по медицинским наукам в Сан-Франциско в январе будущего года.

Кейт молча смотрела на старика.

Тот поднял седую бровь.

– Неужели вы думаете, что Семья могла оставить без внимания подобные исследования? Неужели вы полагаете, что мы все живем в Восточной Европе и содержим детские приюты для наших нужд? – Последовавший дребезжащий, скрежещущий звук мог означать и кашель, и смешок. – Нет, доктор Нойман, мне известно о вашем чудесном методе лечения. Я испытал все опытные образцы и их воздействие…, в соответствии с модой. Чаще всего я убеждался в возможности их коммерческого использования. – Он улыбнулся. – Знаете ли вы, доктор Нойман, что объем рынка безопасных переливаний только в США составляет два миллиарда долларов в год…, и это даже сейчас, когда эпидемия СПИДа находится еще на ранней стадии? – Он кашлянул и снова улыбнулся – Нет, доктор Нойман, дело не в пристрастий к крови, от которого трудно избавиться.

Кейт откинулась на грубом стуле. Она не чувствовала своего тела.

– В чем же тогда? Старик поднял палец с длинным желтым ногтем.

– В пристрастии к власти, доктор Нойман. В пристрастии к вседозволенности. К насилию без последствий. От этого в вашей дорожной сумке тоже найдется лекарство?

Кейт смотрела на него, но не видела. Наступило продолжительное молчание, которое она осознавала будто сквозь туман. «Если я встану и побегу, то смогу, пожалуй, добраться до двери. Если я выскочу из комнаты, на площадке, возможно, никого не окажется. Если я выскочу из дома…» В это мгновение вся Румыния показалась ей огромным черным продолжением той беспросветной дыры, где ей пришлось провести последние шесть или семь часов. Колодец, стены которого слишком круты, чтобы по ним подняться, колодец, где объединились полиция, армия, таможня, ВВС, чтобы в соответствии с полученными приказами найти и убить ее. За территорией Румынии она видела длинную черную руку стригоев, бескостную, как щупальце, но не имеющую пределов досягаемости, заканчивающуюся не ногтями, а бритвенно острыми когтями. «Если даже каким-либо чудесным образом мне удастся бежать вместе с Джошуа, много ли времени пройдет до тех пор, как я проснусь однажды ночью и обнаружу у себя в комнате незнакомца в черном, в комнате моего ребенка? Сколько людей они пошлют за мной? Это никогда не закончится. Никогда».

– А что – Кейт замолчала и прокашлялась. – Что будет с отцом О'Рурком и со мной?

Не открывая глаз, старик еле слышно произнес.

– Завтра ночью вас доставят в священное место. Там соберется Семья. Там будет юный Влад. В положенное время вас со священником посадят на колья из золота. Затем дядя нового Князя…, дядя Раду…, наш новый Вождь во всех делах…, вскроет вашу бедренную артерию.

В ушах Кейт раздался звон, перед глазами поплыли черные пятна.

– Первым делом вы накормите своего ребенка, – прошептал старик. – А потом вы накормите Семью.