Дети Ночи
Шрифт:
– Это доказывает, что Лучан – стригой, – закончила за него Кейт. – Но ведь он продемонстрировал нам анализы крови…
О'Рурк поморщился.
– Мне показалось, что уж больно он старался доказать то, чего мы от него и не требовали. Анализы ведь можно подделать, Кейт. Тебе-то это должно быть известно. Ты внимательно смотрела, как он их проводил?
– Да. Но стекла или пробы можно было подменить, когда я отвлеклась. – Мимо пронесся тяжелый грузовик. Кейт немного подождала, пока рев затихнет. – Если он стригой, то зачем он прятал нас и сопровождал в Снагов посмотреть на
О'Рурк ничего не ответил.
Кейт покачала головой.
– Но все равно, не вижу в этом никакого смысла. Зачем тогда Лучан сбежал, когда за нами в Бухаресте гналась Секуритатя или как там ее? Зачем он позволил мне уйти от него, если должен был следить за нами?
– Думаю, нам не разобраться, какие здесь борются силы, – сказал О'Рурк. – Правительство против демонстрантов, демонстранты против шахтеров, шахтеры против интеллигенции…, а стригой, кажется, дергают за веревочки со всех сторон. Возможно, они и между собой воюют. Не знаю.
Рассерженная, Кейт отошла от мотоцикла и посмотрела на реку. Ей нравился Лучан…, все еще нравился. Каким образом чутье могло подвести ее до такой степени?
– Неважно, – вслух сказала она. – Лучан не знает, где мы, а нам неизвестно, где он. Мы его больше не увидим. Если его работа заключалась в слежке за нами, то тогда его, наверное, уволили. Или сделали что-нибудь похуже.
О'Рурк выбрался из коляски и заглянул в бензобак. На панели между ручками руля находился указатель топлива, но стрелки в нем не было, а стекло разбито.
– Нам нужен бензин, – сказал он. – Ты вообще собираешься везти нас в Брашов?
– Нет, – отрезала Кейт.
В Брашове они не заправились. В Румынии иностранцы не могли – во всяком случае, теоретически – купить бензин за румынские леи на обычных заправках. По закону требовалось приобретать за твердую валюту талоны – каждый на два литра – в отелях, в немногочисленных бюро проката автомобилей, в филиалах Национального бюро по туризму, а затем получать по этим талонам бензин на редких интуристовских специализированных заправках.
Так было в теории, а на практике, как объяснил О'Рурк, интуристовские колонки обычно не работали, и заведующий заправочной станцией посылал иностранцев без очереди к обычной колонке. Пока шло занимающее довольно много времени оформление талонов и передача взятки заправщику (в этой роли никогда не выступал заведующий, а чаще всего – женщина, упакованная в несколько слоев одежды, покрытой сверху замызганным халатом), люди из длинной очереди бросали в сторону туриста ненавидящие взгляды.
Брашов, некогда красивый средневековый город, теперь пестрел промышленными предприятиями, торчавшими, как затычки в пробоине судна, рядами сталинских жилых домов, недостроенными зданиями времен Чаушеску и заброшенными постройками. Наверное, кое-где еще можно было отыскать улочки и переулки, сохранившие свою красоту, но Кейт и О'Рурку было не до того: они ехали по оживленным бульварам Букурештилор
Одна заправка оказалась заброшенной и беспризорной, с разбитыми окнами и развороченными колонками. От другой, обнаруженной сразу за поворотом с бульвара на шоссе, тянулся хвост длиной не меньше мили, доходивший до самого города.
– Merde, – шепотом ругнулся О'Рурк. – Мы не можем ждать. Придется попробовать на интуристовской колонке.
Из будки выбрался толстяк в замызганном комбинезоне и с прищуром посмотрел на них. Кейт решила пригнуться в коляске, чтобы ее не слишком пристально разглядывали, пока О'Рурк договаривался: вряд ли в Румынии можно встретить что-нибудь более подозрительное, чем западная женщина.
– Da? – произнес заведующий заправкой, вытирая руки промасленной тряпкой. – Pot sa te ajut?
– Ja, – сказал О'Рурк, сразу приняв самоуверенный и слегка высокомерный вид. – Sprechen Sie Deutsch? Ah… vorbiti germana?
– Nu, – ответил тот. За спиной у него женщина в халате заправляла первую машину из очереди, конца которой буквально не было видно. Все водители наблюдали за разговором возле интуристовской колонки.
– Scheiss, – с заметным отвращением произнес О'Рурк, поворачиваясь к Кейт. – Er spricht kein Deutsch. – Он снова обратился к заведующему, повысив голос:
– Ah… de benzina… ah… Faceti plinul, va rog.
Кейт хватило ее румынского понять, что речь шла о полном баке.
Заведующий посмотрел на нее, потом – снова на О'Рурка.
– Chitanta? Cupon pentru benzina?
Священник сначала изобразил недоумение, затем кивнул и достал из кармана двадцать долларов. Заведующий взял банкноту, но вид у него был не слишком довольный. Снимать тяжелый замок с колонки он тоже не стал. Он указал черным промасленным пальцем и подтвердил свой жест словами:
– Пожалуйста…, вы…, оставаться…, тут. – После чего пошел обратно в небольшую будку.
– Ого, – произнесла Кейт.
О'Рурк молча подошел к мотоциклу, завел его и медленно отъехал. Вся очередь провожала их внимательными взглядами, пока они двигались в сторону города.
– Тупица, тупица, тупица, – приговаривал О'Рурк по дороге.
– Мы разве правильно едем? – спросила Кейт.
– Да.
Он выехал обратно на центральный бульвар, на круговой развязке ушел вправо и смешался с потоком грузовиков, двигающихся в юго-западном направлении. На указателе было написано: RISNOV 13 KM.
– Нам нужно в Рышнов? – спросила Кейт, перекрывая грохот и рев двигателя.
– Нет.
– А у нас хватит бензина до Сигишоары?
– Нет.
Она больше ни о чем не спрашивала. В окрестностях Брашова им попалось еще одно шоссе, уходившее на северо-запад, и О'Рурк свернул на него. При виде указателя FAGARAS он съехал на обочину, и они стали изучать карту.
– Если бы мы продолжали гнать по шоссе Сибиу – Сигишоара, та жирная жаба могла послать полицию прямо за нами, – сказал он. – Теперь-то они, по крайней мере, сначала будут искать в южном направлении, прежде чем податься на север. Дьявол.