Дети ночного неба
Шрифт:
— Это господин Саффан. Не очень богатый род, но довольно древний и знатный, — словно услышала мои мысли Тайри. — Наместник Кумшу.
Ничего себе — наместник города так запросто ходит к какому-то безвестному чужеземному ученому, да еще и без охраны.
— Было дело, — признался Риддин. Вот сейчас он меня и выдаст! Я до хруста сжала ручку двери. — Но она сбежала.
— Вот как, — господин Саффан поморщился, когда Риддин начал обмывать его раны.
— А почему вы так интересуетесь моей кошкой?
— Да
— Лес недалеко. Мог и дикий зверь прибежать.
— А когда ваша сбежала?
— Сегодня днем. Отпустил с поводка, думал, привыкла, а ее и след простыл, наверное, за хозяином отправилась. Вы только за этим пришли?
— Нет. Хотел еще поинтересоваться, как продвигается расшифровка свитков? История моего рода готова?
— Еще нет господин. Но к сроку я успею. Одолжить вам одежду?
— Нет. Так доберусь. А что это за юноша?
— Это мой новый слуга.
Огонек учтиво поклонился.
— Что ж. Я буду ждать свитка. Проводите меня, пока ваш разбойник меня окончательно не сожрал. И заведите белый фонарь на воротах, чтобы предупреждать, что у вас во дворе бойцовая собака.
Когда нежданный гость ушел, Разбойник тоскливо завыл во дворе. Тайри сморщилась.
— Пойду успокою.
Риддин перехватил ее в дверях.
— Зверь очень опасен. Он на вас нападет.
Имшэр сладко улыбнулась, мягко отстранила руку мужчины.
— На меня — никогда, — и она вышла из дома. Пес тут же утих, а потом послышалось его счастливое поскуливание. Тайри всегда хорошо ладили со всеми животными.
— Ты просто выкинул его в канаву?!
— А что мне было еще делать? — устало спросил Риддин. — Копать могилу? Зима, земля мерзлая.
— Ладно. Все равно теперь уже ничего не изменишь. Нам нужно уходить.
— Почему? — Риддин нахмурился.
— Кто-нибудь может вспомнить, что кроме льва на человека может напасть и Кау Ши. Сведут концы с концами. Вспомнят обо мне. Какой еще Кау Ши, кроме меня, может так нагло разбойничать в городе.
— Постой! — в глазах Риддина появилось прозрение. — Так ты та самая Альча. Госпожа Кошка, за которую награда пять тысяч шерлов.
— Да. Это я, — сдаст, так сдаст. — Ты можешь меня сдать наместнику. Возместишь свои сто шерлов. С лихвой.
И тогда он расхохотался.
— Никогда еще дети моего рода не продавали своих гостей. Только отпущу я вас утром. Куда сейчас идти, на ночь глядя? Нужно отдохнуть. Да и мальчик сейчас спит.
— Спасибо, — а что я могла еще сказать?
— Куда это ты? — Тайри возникла передо мной бесшумно, она была полностью одета, на плече сумка.
— Ухожу. Не хочу подставлять нашего великодушного хозяина, ведь наверняка утром явится тот покусанный господин, и не один, а со стражей.
— И ты решила сбежать одна?! Не выйдет.
— Что ж, пошли.
— А как же твой ученик? И этот парнишка, Огонек?
— Ну куда я потащу Мэйо, подумай? А тут ему хорошо будет. Риддин добрый, да и много чему сможет его научить. А Огонек отправится к остальным Каеш.
Во дворе нас ожидал сюрприз — Разбойник отвязался и теперь пожелал следовать с нами. Он уже успел полюбить Тайри и теперь всей душой желал защищать ее от гнусного оборотня, то есть от меня.
— Зайдем только ко мне в гостиницу. У меня там лошадь осталась.
— Хорошо, — кивнула я.
Пока мы дошли почти через полгорода до гостиницы, пока подруга расплачивалась и седлала лошадь, успело рассвести, улицы стали наполняться людьми.
— Куда теперь?
— Не знаю, — я покачала головой. — Мне все равно. Пока, наверное, к выходным воротам.
— А ты не хочешь вернуться?
— Куда?
— В столицу. Ведь Император только для того и объявил за тебя награду, чтобы найти тебя.
— Нет. Не хочу. Я чувствую, что мне там не место. Неправильно все это будет. Вернуться к прежней жизни и вести себя так, как будто ничего не произошло. Ведь произошло же!.. У тебя есть деньги?
— Есть. Чтобы выйти из города, хватит, — Имшэр потрепала по шее смирную буланую кобылку, неплохую, но до великолепных скакунов из конюшен Тайри ей было далеко, вскочила в седло. Я пристроилась позади нее.
— А ты очень изменилась, — бросила Тайри через плечо, озадачив меня.
Базар мы объехали, чтобы не пробираться через толпу, свернули на какую-то площадь. Улицы в Кумшу широкие, чтобы несколько повозок могли с легкостью разъехаться, но люди иногда забивают их столь плотно, что продвинуться вперед удается с трудом. Вот и мы попали в такую толчею. Впереди что-то произошло: то ли воришку поймали, то ли у кого-нибудь тележка с товаром опрокинулась. Люди гомонили, но увидеть, что там впереди происходит, не удавалось.
Но вот показались высоко плывущие над людскими головами копейные наконечники стражи, толпа разошлась, и нашему взгляду предстал оборванный человек, закованный в кандалы. В него, и так невероятно грязного, кидали объедками и грязью. Стража пыталась что-то сделать, но народу было слишком много. Арестованный поравнялся с нами, на миг поднял голову, встретившись со мной глазами, а потом закричал, указывая на меня скованными руками.
— Это Альча! Держите ее!
Стража оказалась невероятно расторопной — древко копья ахнуло меня по голове, и я начала валиться с лошади, напоследок узнав того, кто меня выдал. Гэльран, по прозвищу Бешеный Лев, мой бывший атаман.