Дети падшей Луны: Кровь на крепостных стенах

Давыдов Денис

– Слышишь, каменщик, без резких движений, - услышали они грубый мужской голос совсем рядом, - мы вооружены!

Нилус осторожно потянулся за мечом, враги подкрались слишком незаметно. Большим безрассудством было полагаться лишь на чутьё зверолюда, который в самый нужный момент отлучился по своим звериным делам. Беседа ослабила внимание людей, и к ним без труда незамеченными подкрались ночные визитёры.

– Малец, не так быстро, убери руку с рукоятки меча, - скомандовал всё тот же голос.

Из темноты вышел

вооружённый мужчина, выглядел он угрожающе, но особой опасности пока не представлял. Если бы он хотел убить отдыхавших у костра людей, то давно бы это сделал.

– Присаживайся, мил человек, - Радобор пригласил незнакомца поближе к огню, между делом доставая свою деревянную трубочку, о двойном предназначении которой многие знавали лишь перед своей смертью.

– Старик, твой мальчишка глухой или у него проблемы со слухом?
– заметил вышедший из леса воин, указывая в сторону Нилуса блеснувшим в темноте лезвием, - я, кажется, сказал ему отпустить рукоять меча.

– Мы не звали тебя, - Нил встал со своего места, не выпуская из рук оружие, достать его из ножен он мог в любой момент, но не хотел торопить события и провоцировать незнакомца, - если тебе нужна помощь или тепло костра, ты можешь просто попросить об этом. Если тебе ничего от нас не нужно, то проходи мимо.

Напряжение нарастало и возможно переросло бы в поединок, но тут из темноты появилась огромная белая морда Адониса. Он медленно шагал в сторону противника, угрожающе рыча и скаля зубы. Человек, вышедший из леса, заметив новую опасность, слегка растерялся, было видно, что он не ожидал увидеть сейчас зверолюда.

– Это свои!
– раздался мальчишеский голос, и на свет вышел юноша с лохматой копной волос на голове.
– Радобор, ты был у нас в Лорель отличным мастером! Узнаёшь меня?

– Притт?
– узнал мальчишку старик, - кто твой новый недружелюбный приятель?

– Это Шинн, - не ожидая приглашения, мальчуган плюхнулся около костра и потянулся к нему всеми конечностями и пожаловался: «Совсем ноги промокли, пока по лесу шастали.»

– Тогда пусть Шинн присядет к костру, только сперва спрячет своё оружие, - миролюбиво произнес старик, не выпуская свою трубочку из пальцев и пристально следя за опасным гостем.

Воин буркнул какие-то слова благодарности, убрал саблю в ножны и, пройдя мимо Нилуса, опустился на землю напротив старика. Он с опаской смотрел на огромного волка, который наконец-то вышел на свет и, подойдя вплотную к Притту, положил ему лапу на плечо. Мальчишка обернулся, взвизгнул и бросился на шею зверолюда. Такая реакция удивила всех присутствующих.

– Это же Адонис!
– воскликнул лохматый мальчуган и, теребя зверолюда за ухом, словно дворовую собаку, спросил его: «Дружище, где ты пропадал всё это время?».

***

Все сидели вокруг костра и доедали остатки вчерашней

похлёбки. Дети с любопытством разглядывали ночных визитёров, и если мальчишка у них особого интереса не вызывал, то лысого мужчину они буквально буровили взглядом. Шинн был молчалив, если он и отвечал на вопросы, то делал это короткими однозначными фразами. Функцию рассказчика за него охотно выполнял его юный друг, не замолкая, балаболивший всё утро про героическую защиту Лорель и её падение, давший отдых своим голосовым связкам лишь на время трапезы.

– Он что, синюху ел?
– наконец прервал молчание, прерываемое стуком ложек, один из мелких пацанят.

– Ага, - утвердительно кивнул Притт.

– С неё же потом неделю..., - начал было его брат.

– Да замолчите вы!
– цыкнул Шинн на мальчишек, тут же испуганно притихших. Спрятавшись за своими мисками они активнее заработавших ложками.

Губы, часть лица под носом и ладони воина почернели от ягодного сока. Даже маленьким детям было известно воздействие этих плодов на организм.

– Твой друг, хоть и опалил свои волосы, но на местного он совсем не похож, - изрёк старик, методично вытряхивая что-то из небольшой деревянной трубочки и выдувая из неё застрявший мусор.

– А где вы познакомились?
– спросила Лотта зверолюда, со вчерашней ночи не расстававшегося со своим старым приятелем Приттом.

Юноши проболтали всю ночь, вспоминая былые времена и общих знакомых.

– Мы раньше с ним в балагане вместе были, - за своего друга ответил вездесущий Притт, - когда я там появился, Адонис уже выступал несколько лет.

– Адонис, а почему ты нам ничего про себя не рассказывал?
– как капризная девчонка возмутилась Лотта

– Вы вроде бы и не спрашивали, - скромно пояснил тот.

– Его ещё щенком выкупили у какого-то торговца, - ответил за своего старого друга говорливый Притт, - он сам ничего не помнит, слишком маленький был, скажи же?

Подтверждая слова своего приятеля, зверолюд кивнул головой: «Меня воспитали в балагане, и вся моя жизнь была сплошным путешествием по западным землям.»

– Ты помнишь своих родителей?
– неожиданно спросила Зара, - я вот папу совсем не помню.

– Нет, - безразлично ответил Адонис, - моей семьёй была наша цирковая труппа. Баларок был хорошим хозяином, он всем нам заменял отца.

– Да, казалось, что он умел абсолютно всё и постоянно обучал нас разным артистическим премудростям, - подхватил воспоминания своего приятеля Притт.

– Довольно праздной болтовни, - неожиданно в разговор вмешался Шинн, - я вижу, что ты поел, набрался сил и готов к тренировке.

Воин обратился к Притту и тот сразу же засиял, словно только что получил дорогой подарок. Он вскочил со своего места и подбежал к месту, где лежали вещи путников.