Дети падшей Луны: Кровь на крепостных стенах
Шрифт:
– Я понял тебя, - остановил Нил своего собеседника, видя, как тяжело даются тому слова, - всем нам приходится делать выбор.
– В тот момент, когда внутри меня боролись эти два желания - умчаться прочь или войти внутрь, - я услышал зов. Тихий, мелодичный, он словно звучал в моей голове и был адресован мне... Он велел мне спешить к тебе...
– Я безгранично благодарен тебе за то, что ты спас мне тогда жизнь, но откуда появился этот зов?
– Нил выглядел в высшей степени растерянно. В его голове бешеным водоворотом закрутились мысли, путаясь и сталкиваясь друг с другом.
– Я не знаю, - Радобор пожал плечами, - но я точно уверен, что ты не простой человек.
– Ты хочешь сказать, что я дитя Луны?
– взволновано спросил Нил.
– Может да, а может и нет, - уклончиво ответил старик, - или в тебе просыпается сила Луны, или твой меч выкован из лунного камня.
Нилус выглядел ошарашено. Он и сам думал о подобных вещах, но старался не принимать их во внимание. Ему хотелось верить, что он - Нил, мальчишка из небольшого селения возле Лорель - особенный, но ему не хватало фактов для того, чтобы уверовать в это. Рассказ старика о голосе, позвавшем его в горящий дом в тот момент, когда Нилу нужна была помощь, стал основой для новых предположений.
– Но если твоё оружие действительно сделано из тела матери Луны, а ты являешься одним из её сыновей, то это очень плохо, - закончил свою мысль Радобор.
– Почему?
– Я слышал, что если сын Луны владеет оружием из лунного камня, то со временем оно сделает его безумцем. Такой человек будет одержим жаждой крови. Меч будет просить у тебя новых жертв, и однажды ты не сможешь остановиться, убивая всех на своём пути.
– Да нет же! Я не такой, я обычный человек, и я никогда не причиню зла невинным людям!
– Нил был уверен в верности каждого произнесённого слова, и ему не хотелось думать о том, что Радобор может быть прав.
Притт плюхнулся рядом со стариком, а Шинн присел напротив. Их тренировка закончилась, и они протянули руки к огню в попытке их отогреть. Ночи становились прохладнее, но на счастье путников осень ещё не начала проливать слёзы дождей.
– Я выучил отводящий удар, - похвастался Притт и тут же начал бахвалиться, - Завтра, Нил, тебе будет непросто меня одолеть во время нашей тренировки. Когда мы доберёмся до Жандаль, я уже стану хорошим мечником!
– Не станешь, - одёрнул своего подопечного Шинн, - ты слишком много болтаешь.
– Что вы собираетесь делать, когда доберётесь до города?
– неожиданно спросил старик, - я хороший мастер, и могу продать свои услуги в обмен на место в Жандаль, у Нила там есть родственник, а значит он сможет остаться за его стенами...
– У меня есть некоторые связи, - нехотя начал делиться планами Шинн, - я думаю податься в «Чёрные платки». Высокородные на западе и на востоке одинаковы - заносчивы, при этом сами не прощают нанесённые им обиды и всегда готовы раскошелиться во имя мести.
– Адонис, старина, а ты что будешь делать дальше? Пойдём с нами на службу к «Чёрным платкам»? Адонис?
– Притт повертел головой, но зверолюда не было рядом. Возможно, он почуял какое-нибудь животное и умчался на охоту.
В ночной тишине каждый начал думать о своих перспективах, будущее было туманным, но все, по свойственной людям привычке, надеялись на лучшее.
***
Когда колонна путников вышла к Жандаль, всех поразило величие этого города. Даже Шинн, видевший множество крепостей на западе, не скрывал своего удивления. Массивные стены и высокие башни, казалось, не произвели впечатления только на Радобора, которого вообще трудно было вывести из благочестивого спокойствия. Путники стояли на краю лесной дороги и смотрели на открывшийся перед ними пейзаж с главным его украшением - огромным городом. Лотта тихонько плакала, ей не верилось, что наконец-то они добрались до заветного места, в которое бежали от войны. Она не позволяла слезам стекать на землю, размазывая вместе с пылью на щеках. Грязные, уставшие и голодные люди завороженно уставились на Жандаль.
– Вот это городище!
– практически одновременно воскликнули мальчуганы.
– Жандаль большой, - подтвердил Притт, - мы были в нём с балаганом несколько раз, помнишь, Адонис?
Зверолюд кивнул и, словно с усилием вытягивая из глубин своей памяти воспоминания, произнёс: «Дальше будет ещё много удивительных городов».
Постояв немного и вдоволь насладившись видом города, счастливые путники в приподнятом настроении отправились покорять оставшееся до Жандаль расстояние. Сразу же появилось второе дыхание, и ходьба давалась легче, беглецы почти добрались до своей цели, и это придавало сил. С каждым шагом лес отдалялся от группы путешественников, но их уменьшающиеся фигуры ещё долгое время оставались во внимании цепкого взгляда, хозяин которого прятался в тени развесистой ели.
***
Путь к городу прерывала река с двумя древними мостами. Они упирались в остров размером примерно тысяча на тысячу шагов. С боков его омывали два искусственно созданных широких канала, по которым вода поступала в ров вокруг города. Попасть за крепостную стену можно было только через ворота с подвесным мостом, который сейчас был поднят.
– Странно, в это время уже должны пускать в город, - заметил Радобор, рассматривая пёструю толпу, скопившуюся перед рекой. К мостам их не пускали солдаты, выстроившиеся в две шеренги. По обилию тюков, навесов и даже шатров было ясно, что большинство этих людей находится здесь не первый день. Похоже, что все они бежали от войны с земель, располагавшихся западнее Жандаль.
– Ничего не понимаю, - старик рассматривал волнующуюся толпу, - ворота должны быть уже открыты. Неужели бароны решили никого не пускать в город?
Словно отвечая на его вопрос, один из солдат громко крикнул: «Ещё раз повторяю! Не нужно волноваться! Сохраняйте спокойствие! Их высочество барон Гюшон и их милость барон Ролье приказали не открывать ворота без их особых распоряжений!».
Это заявление возымело обратный эффект, ещё больше распаляя толпу.
– Они хотят, чтобы мы сдохли здесь?! Сколько нам ещё ждать?! Я хороший плотник, я могу быть полезен в Жандаль!
Голоса летели со всех сторон, сливаясь в водопад звуков, из которых вырывались лишь отдельные фразы. Обычно крепостные ворота открывались утром, чтобы крестьяне из окрестностей могли привезти свой товар на рынок, продать его и вернуться домой до наступления темноты. Сейчас было уже за полдень, а город до сих пор оставался негостеприимным к своим визитёрам. Людское море медленно закипало. Один из мужчин вылетел из толпы словно его метнули из катапульты. Может быть это был жест отчаяния, вызванный длительным путешествием и нервным напряжением, а может быть его просто вытолкнули вперёд чьи-то руки. Не успевая затормозить, он врезался в солдата, стоявшего крайним с левой стороны шеренги. Он встретил человека своим щитом, отбрасывая того в сторону. Мужчина повалился на землю и покатился вниз по уклону в земле, промытому за долгие годы дождями. Толпа ахнула, и в этот момент неуклюжий человек плюхнулся в воду, разбрасывая в сторону миллиарды брызг. Последнее, что заметил Нил, - это испуганный взгляд, полный страха и растерянности. В следующий миг вода вокруг человека закипела и окрасилась кровью. Он успел крикнуть, но что-то, резко дёрнув, утянуло его под воду.