Дети победителей

Kinuli

Стоит ли винить кого-то, кроме того самого экстремала, который рассказал не самому близкому другу не самую простую тайну.

– Сам виноват!
– заорал Кейтелле, швырнув подношение Ниорионина - черный кубик. Изделие треснулось о стол и отлетело к зеркалу. Очнувшись, Кеталиниро зажал рот рукой.

Только бы Лиенделль не прибежал на вопли! С него станется…

Вспоминая секунду откровенности, Кейтелле подошел к зеркалу и наклонился за предметом. Он совершенно не мог объяснить, чем руководствовался и чего хотел добиться,

когда рассказывал Архарону столь личные вещи. Мир казался ему картонным, а все действия он видел словно бы со стороны. Кеталиниро поднял кубик и уткнулся глазами в чьи-то незнакомые глаза в пяти сантиметрах от лица.

В ужасе он отшатнулся назад, упал на пол - на него пялилось собственное бледное отражение. Волна холодного страха медленно покидала тело, поднимался ветеран с трудом - дрожали колени.

Кейтелле сел за стол, резким движением сбросил бумаги на пол, оглядел коробку со всех сторон. На одной грани шаталась надтреснутая кнопка, на другой была дырка. Очевидно, если нажать на кнопку, подумал он, из дырки что-нибудь выскочит. И нажал.

Боль пронзила руку, и Кейтелле автоматически откинул от себя подлый предмет. Из коробки, с самой неожиданной стороны, торчала игла. На пальце выступила алая капля на месте укуса.

– Вот дрянь!
– он закусил пальцы, чтобы не разораться от ярости. Когда гнев схлынул, Кеталиниро тряхнул рукой и, подхватив с пола куб, с ненавистью стукнул когтем по кнопке. Игла, вместо того, чтобы нырнуть обратно, осталась на месте, но внутри что-то тихо зажужжало. Кейтелле осторожно поднес коробку к уху и нахмурился.

========== Глава 8. ХИМИЛЛА. Зима 2237-го: ==========

– …обещал, говоришь, взять тебя с собой?

– Да! Меня и Химиллу! Как только война кончится, он сказал, возьмет нас к себе!

– А ты поверил, маленький дурак! Чего смотришь? Это он просто так сказал тебе, чтобы ты не бесился.

– Неправда!

– Ну подумай! Кто согласится тебя взять? Ты же в любую секунду можешь с катушек полететь, всадить нож в спину, навредить. Конечно, он боится за себя, потому и врет! Ну и за Химиллу, если он действительно вздумал его усыновить.

– Неправда…

– Сам-то пораскинь мозгами. Вот победим мы, и что дальше? Тут такая неразбериха начнется, ты и заметить не успеешь, как он схватит твоего этого братишку и оставит тебя тут с нами. А вот нас ты и порешишь со злости!

Снег укрывал свежие трупы, Риза уверенно двигалась вдоль границы Сутори.

Радостный шепот не затихал в отряде даже ночью – Сельманта, поджав хвост, отползает домой! А значит – скоро конец войне! Скоро дом, семья, близкие и друзья. Скоро все снова будет хорошо. Теперь их кидало в бой не отчаяние, а лихая радость и чувство скорой неминуемой победы. Ликование выбивало дух из врага и превращало мирные дни в непрекращающийся

праздник. Солдаты сами начали слагать песни в ожидании минуты, когда объявят победу. Даже Химилла выглядел немного торжественным. Никто не знал, что больше всех этого дня ждет именно он.

– Ты что-то мастерил утром, – Кейтелле подсел к нему на привале, когда его младший товарищ проверял готовности всех своих ружей - за полгода их накопилось достаточно, чтобы не целясь завалить с десяток крыс. Химилла покраснел, рот растянулся в неуверенной улыбке.

– Что-то очень интересное, – наседал Кейтелле.

– Да ерунда, – отмахнулся Химироланик, стараясь не отвлекаться от занятия, – нашел корешок странной формы у ручья, промыл его, немножко подрезал – и получился слоник! Я подарил его Йеми.

Кейтелле не нашел слов, только выдал удивленное короткое «О!». До него начало доходить, почему Йеми с утра ходил такой счастливый и загадочный, а также что он прятал под курткой. Давненько никто не видел его таким цветущим.

– А еще в долине были интересные камни, похожие на медвежат и зайцев, но, к сожалению, я не смог их взять – они тяжелые.

– Не расстраивайся. В нашей школе есть мастерская, где ты сможешь делать игрушки из глины. Вернее, еще нет, но я попрошу наставника, и она обязательно будет!

Химилла снова промолчал, сдерживая эмоции – он сильнее наклонил голову вперед, чтобы никто не увидел его глупой улыбки.

Кажется, впервые за многие месяцы выглянуло солнце. Оно позолотило весенний снег и стволы вековых сосен и пригрело замерзших воинов. Зима отступала вслед за войной, и все казалось прекрасным, хотя Кейтелле знал, что ему еще предстоит не одно сражение перед возвращением в Атину. И кто знает, чем они закончатся! Но тогда мир свернулся, словно кошка, уснувшая на теплом подоконнике.

Кейтелле запомнил этот день в мелочах - лучше, чем хотелось бы.

Вечером, когда они добрались до заброшенной общины Ивитта, снова похолодало. Риза расселилась в еще крепких и хорошо утепленных домах, пробраться к которым через сугробы, образовавшиеся за зиму, оказалось не так-то просто. На окраине обнаружились склады с поленьями, заготовленными, очевидно, на холодное время. Так они и стояли два года, ожидая возвращения хозяев, но те то ли затерялись, то ли погибли по дороге без еды и тепла.

Сколько брошенных общин стоит теперь в лесах Катри? Не сосчитать.

В честь пропавших без вести хозяев Риза зажгла поминальные костры, у которых заодно согрелся и сам отряд.

– Почему ты такой мрачный? – спросил Кейтелле у Химиллы.

Тот сидел рядом, голубые глаза уставились в самую гущу пляшущих языков пламени.

– Да нет, тебе кажется, – постарался отмахнуться ребенок, но крайне неудачно, так как челюсти его на этой фразе сжались еще сильнее.

– Не убедил.

– Не хочу я. Некрасиво это.