Дети Шини
Шрифт:
– А ничем не занимались, - при воспоминании о подвале по спине пробежал неприятный холодок.
– Шизели и подыхали понемногу. Это неинтересно. Кино бы снять не получилось. Бытовуха и скукота. Никаких тебе приключений. Ни призраков, ни снеговиков. Но зато натуральных эмоций, хоть отбавляй.
– Ты знаешь, да?
– Петров стыдливо поморщился.
– Да, - сказал Герасимов.
– Знаем, какие вы с Сёминой гнусные личности.
– Ну, ладно, честно, извините меня, но я ничего плохого не хотел - это же фактически игра была, - засуетился Петров, теребя фенечку.
–
– недобро поинтересовалась я.
– За такое морду бьют, - высказался Герасимов.
– Ты вот, реально понимаешь, что если бы мы тебя там застукали, то я бы тебя там собственными руками закопал?
– Конечно, поэтому не меньше вашего боялся. Боялся, что застукаете. Но искусство требует жертв.
– Таких, как Амелин, которого спустили с лестницы и в подвале из-за тебя заперли? И который, как честный дурак, считал тебя другом и поэтому не сдал. А когда его закрывали там, у тебя даже смелости не хватило сознаться, - я начала заводиться.
Петров виновато потупился.
– Но я же его выпустил.
– А то, что мансарда загорелась - это тоже игра? Где вообще граница у твоих игр?
– Точно, - поддакнул Герасимов.
– Там весь дом легко сгореть мог. И мы вместе с ним.
– Знаю, с мансардой у меня действительно косяк вышел. Я лишь подбросил эту газетную шашку на пол, должна была просто дымить, но так получилось, что она покатилась и попала на книги, - принялся спешно оправдываться Петров.
– А когда я понял, что там огонь занялся, и за водой помчался, то вы уже все понабежали. Но после того случая решил, что больше не буду ничего такого делать. Вообще. Клянусь. Настя может подтвердить. Я ей говорил.
Наши взгляды перекинулись на Настю.
– Ребят, пожалуйста, - едва проговорила она.
– Это честно всё несерьёзно, Петров хотел триллер снять. Там такое фактурное место, обстановка и сплошной натурализм, понимаете? Он сказал, что ни один актер не сыграет ужас и панику так хорошо, как это делала ты, Тоня, по-настоящему.
– Но ты же сама боялась, когда окно распахнулось. Я же видела. Реально боялась.
– Как раз после того случая, я и предложил Насте вас разыграть, - сказал Петров.
– Оно открылось, потому что я его плохо закрыл, когда снимал снежные узоры на стекле. Но ваша реакция была неподражаемой, честно. Я никак не мог удержаться. Простите. И потом, Тоня, после того, как Амелин мне запретил тебя пугать призраками, я больше так не делал.
– Вместо этого ты привязал меня к кровати.
– Это я, - призналась Настя.
– Ну, Тонечка, там же, правда, было очень скучно. Вот, чтобы ты сейчас вспоминала?
– Настя, ты в одном шаге от моего взрыва, - честно предупредила я.
Но она продолжила, точно не слышала.
– И потом, Якушин на меня тогда так зло наругался насчет Кристины, что мне очень захотелось, чтобы он тоже поверил.
– Знаешь, мне это как раз очень напоминает выходку Кристины. Типа - не со зла, ничего такого, игра, думать только о себе, благие цели . И если бы я не пережила подвал, если бы не думала, что больше никого никогда не увижу, если бы уже
– Значит, ты нас извинишь?
– тут же обрадовался Петров.
– Тебя извиняет только твой ролик. Он классный.
– А почему меня никто не спрашивает, обижусь я или нет?
– возмутился Герасимов.
– Ой, Герасимов, - Настя ласково похлопала его по руке.
– Мы уже столько раз друг друга прощали, что в тебе я точно не сомневаюсь. Ты - добрый и отходчивый.
– Ладно, - он криво и смущенно улыбнулся.
– Так и быть - прощаю. Тоня права, после подвала всё это как-то несерьёзно звучит.
– И после волка, между прочим, - многозначительно добавила я.
– Волка я не подстраивал, клянусь, - к Петрову мигом вернулось в шутливое настроение.
Но оказалось, что Герасимов ещё не знает про волка, и я стала рассказывать про то, как мы с ним дрались, и про то, какой Якушин герой.
А Петров похвастался, что был у него в больнице, и тот показывал ему страшные зашитые раны и предлагал показать всем, потому что снял их на камеру.
Затем он стал рассказывать, как они думали, где нас искать, и как Якушин решил ещё раз хорошенько проверить дом.
А когда я спросила, почему он поехал один, а не сообщил об этом в полицию или спасателям, Настя пояснила, что это оттого, что Якушин, видите ли, "сам всё должен".
И Герасимов подтвердил, что раньше он не понимал, почему Якушин совершает такие странные поступки, как будто специально выпендривается, но теперь понял.
И никто не стал спрашивать, что именно он понял. Потому что мы его все уже достаточно хорошо узнали.
Тогда Герасимов предложил взять пример с Якушина, собраться всем вместе, отпроситься по-нормальному и поехать искать Маркова. И, пока он это говорил, то выглядел очень расстроенным, и я даже удивилась, что он так переживает за Маркова. Но о предположении Амелина говорить им всё равно не стала, чтобы лишний раз не обнадеживать.
Ещё, Герасимов рассказал, что когда стало известно, где мы прятались, его мама позвонила своему брату, хозяину Капищено, и просила не подавать никакие жалобы за то, что мы туда вломились. А дядька, оказывается, в последний раз приезжал в дом лишь два года назад, так как уже давно обосновался в Италии.
Сначала он пообещал, что проблем с этим не будет, а через день перезвонил и предложил подарить ей Капищено, ведь за домом нужно следить и иногда там жить. Те же люди, которых он нанял, чтобы присматривать за ним, вообще ничего не делали, только деньги получали.
А, вчера вечером Герасимов очень серьёзно поговорил с матерью, и она пообещала, что разведется с отцом. И он, Герасимов, этому очень рад.
Когда же он закончил говорить, Настя, немного стесняясь, попросила нас пойти к ней домой, чтобы познакомиться с мамой. Потому что она ей про нас ей очень много чего рассказывала, и теперь мама хотела на нас посмотреть и убедиться, что мы не отморозки и не дети-монстры.