Дети Силаны. Паук из Башни
Шрифт:
– Видите ли, митан, такого никогда раньше не было, не в нашем заведении, нет, но вот внезапно на кухню попытались проникнуть эти мерзкие существа! Разумеется, наши повара мгновенно это заметили и вышвырнули их. Но один оказался очень настырным! Обычно эти твари бегут, как только понимают, что их обнаружили, но один прямо-таки носился по кухне, постоянно что-то выкрикивая. Повара и уборщики начали полную дезинфекцию, потому что готовить в кухне, в которой побывали эти существа, просто невозможно!
Он упорно избегал слова «ратлинг», ибо оно имеет чудесную власть уничтожать репутацию даже самых респектабельных
– Куда вы, митан?
Я быстро пошел через обеденный зал на кухню, буквально ворвался в душное и горячее царство раскаленных печей, ничего не объясняя замершему персоналу, пересек помещение и вышел через вторую дверь в широкий проулок.
– Скакун?
– Здесь… здесь мы, мой тан.
Из-за мусорного бака выглянула острая мордочка. Он вышел из полумрака, а за ним появились еще трое ратлингов.
– Ты смелый маленький наглец, раз решил сунуться в Оливант.
– Обстоятельства, мой тан… так сложились… Я подумал, что, может быть, очень важная… информация!
– Удиви меня.
– Мой тан… родичи из Маленького Дзанкога… они сказали… что Нефритовый Скорпион… он собирает манатки и отзывает людей… Этой ночью он, скорее всего, покинет столицу.
И запел набат…
– Я подумал, вам надо знать, мой тан.
– Ты верно подумал. Эй, кто там есть?
Из кухни вышел шеф по соусам, брезгливо поморщился при виде Скакуна и почтительно поклонился мне.
– Вынесите им еды.
– Еды? Им, митан?!
– Да, ратлингам. Мяса, сыра, хлеба. – Я посмотрел в полумрак, пересчитывая пары горящих глазок. – Скакун, это твоя родня?
– Да, мой тан, двенадцать сыновей и дочерей, тридцать внуков, несколько племянников. Небольшая часть клана.
– Вот как? Несите им столько еды, чтобы каждый ушел с полными лапами. И все за мой счет.
– Спасибо за вашу доброту, мой тан! – поклонился Скакун.
– Всякая работа должна быть оплачена сполна.
Вскоре мы сели в карету, которая помчалась вдоль железнодорожных путей на восток, к паромной станции.
– Вот видишь, как полезно расширять свои взгляды, Себастина! Даже такое мелкое и незначительное существо, как ратлинг, может сыграть немалую роль в жизни тэнкриса!
– Я все же придерживаюсь мнения, что общение с подобными существами ниже достоинства почтенного тана.
– Ниже или выше, это категории не для служителей Ночной Стражи! Где были все мои агенты, пока Дан Као готовился сбежать? Хоть один заикнулся об этом? Нет, потому что он просто отвел им глаза! А вот ратлинги оказали мне огромную услугу! Я собирался поехать проверить, как себя чувствует Инчиваль после обеда, и лишь к ночи посетить логово Нефритового Скорпиона! Еще неизвестно, где бы он был к этому времени!
Зря я откладывал этот визит, нужно было наведаться к нему сразу, как только не удалось найти проштрафившихся таможенников, нужно было найти время и наведаться в Маленький Дзанког, чем-то пожертвовать, сном, пищей, временем с Аноис. Да, я многое сделал с начала всего этого, как сказал Даргул, бардака, и себя не щадил, и могу предъявить это в качестве оправдания кому-нибудь другому, но не себе, ибо результатов как не было, так и нет!
Расплатившись с извозчиком напротив паромной станции, мы вошли в грязное, прокуренное помещение зала ожидания и направились к кассе, чтобы заплатить мизерную цену. Мог бы пройти и так, у меня есть инсигния, но в воздухе витает опасность, будто многие только и ждут возможности сорвать на мне свою злобу, выместить недовольство. На мне или на любом другом господине Голоса с государственным удостоверением.
– Кто-то видит в произошедших убийствах деяния безумца, Себастина, но я вижу замысел. И замысел этот принадлежит если не гению, то уж точно не дураку.
– Враг ссорит народы, хозяин?
– Совершенно верно. Я это понимаю, ты тоже это понимаешь, но другие… Они не хотят. И среди тэнкрисов, и среди прочих видов есть те, которые жаждут вцепиться в глотку собратьям-подданным. Малые народы, что люпсы, что авиаки, могут уживаться, пока им не плеснут спиртом под хвост, но как только это произойдет, они взорвутся и потянут за собой остальных. У дахорачей не такая сплоченная социальная структура, они живут семьями, не общинами, и ярость в них просыпается лишь тогда, когда они чувствуют опасность своей маленькой социальной ячейке. Защищая семью, они готовы пойти на все. Понимаешь?
– Семья дахорачей, вырезанная в Низинах.
– В точку. Это камень в их сторону, Кожевенник сообщает, что дахорачи не могут чувствовать себя в безопасности, что он придет и их дома и убьет их всех, если захочет. Их детей.
Мы вышли на проржавевшую площадку над водами Эстры, с которой я стал следить за медленно ползущей громадиной парома.
– Не думаю, что украденное тело Вольфельда стало чем-то ужасным, пощечиной, не больше. Вожак люпсов скорее больше обозлился на вора, чем на тэнкрисов. Это значит, что либо наш враг так и задумывал, либо он еще нанесет удар по люпсам, как он это сделал с авиаками. Публичное поругание.
– Вы думаете, что повешенный летун тоже дело рук нашего убийцы?
– Я не сомневаюсь в этом. Сдирание кожи не более чем средство устрашения, действующее на слабые испуганные умы. Наш противник куда гибче, иначе я бы уже подарил ему пеньковый галстук. К тому же он хладнокровен как рыба. Каково это, регулярно зверски убивать живых людей ради выгоды, если ты человек, а не тэнкрис?
– Не знаю, хозяин. Я убиваю людей быстро и ради вас.
– Ты умница.
– Спасибо, хозяин.
Беспощадно заскрипел механизм натяжения цепи, работающий от парового двигателя. Душа этого двигателя глухо взрыкнула в недрах парома. Судя по звуку, она уже немолода и в скором времени ее силы должны иссякнуть. Когда это произойдет, двигатель либо взорвется, либо просто уснет навсегда, и никакой огонь, никакой уголь не заставят его работать.
Послышались взволнованные возгласы пассажиров. Я поспешил к борту и перегнулся через перила, чтобы понять, отчего поднялся шум. Из мутных вод Эстры показался бугристый, поросший илом, словно шерстью, панцирь кластаноса-скрипача. Гигантский краб с примитивным разумом принял вертикальное положение, показав огромную правую клешню, и начал булькать. Судя по тому, как задрожали его ротовые придатки, кластанос собирался выпустить в пассажиров длинную струю вонючей воды, чтобы позабавиться.
– Осторожно, хозяин. – Себастина выхватила из-под подола кухонный топорик и метнула его в скрипача.