Дети солнца
Шрифт:
Лично я в жизни бы так не смогла, не потому даже, что работа физическая и трудная, а просто не могу я просыпаться в такую рань. К тому же, меня на море, как и в самолёте, сильно укачивает.
Из каждого своего плавания Алла слала домой, родителям, радиограммы, что жива–здорова и чтобы не волновались за неё. Потом, сойдя на берег, писала длинное письмо с подробным отчётом, где побывала и что повидала. Мы только диву давались, читая названия стран – Япония, Новая Зеландия, Австралия, Сингапур…
— Вот даёт морячка! – восхищался папа, который со времён войны ни разу больше за границей не бывал.
Изредка она присылала домой посылки с икрой в поллитровых стеклянных
Однажды, рассказывала Алла, их экипажу пришлось несколько бочек этой икры… выбросить за борт, потому что они не должны были забирать её с плавбазы, их ассортимент был – минтай, а не икра. И то обстоятельство, что вместе с минтаем в сети попадается и красная рыба, а из неё просто сама сочится икра, никого в порту не интересовало. Сказано минтай – значит, минтай.
— Все понятно, но зачем же выбрасывать? – не могли мы взять в толк.
— А чтоб не оштрафовали в порту за неположенный груз.
— Ох, и дурбалаи! – возмущался папа, непонятно кого имея в виду.
Рыба в посылке, бывало, задыхалась и была уже не слишком пригодна к употреблению. Но родители всё равно оставались довольны: дочка прислала, позаботилась!
Раз в два года она приезжала в отпуск и тогда привозила всем подарки – папе с мамой, каждой сестре в отдельности, зятьям и маленьким племянникам, Алёшке и Антошке. Зарабатывала она по тем временам совсем неплохо, но к замужеству своему ничего скопить так и не смогла – то родителям на ремонт квартиры подкинула, то Женечке на дублёнку, чтоб не мёрзла в Москве…
О музыке и пении она, кажется, и не вспоминала. Только однажды, в отпуске, случайно увидев по телевизору певца Александра Серова, удивилась и сказала:
— Надо же, а мы с ним в шефском концерте вместе пели, перед колхозниками, он тогда в нашей филармонии работал.
В истории с замужеством тоже дала о себе знать Котина особость, ни на кого не похожесть. Эту историю следует, пожалуй, рассказать поподробней.
Летит, значит, наша Котя из очередного отпуска, проведённого у родителей, назад во Владивосток, и уже в Москве подсаживается в их самолёт, на единственное свободное место, симпатичный молодой военный в форме лейтенанта. И это свободное место оказывается, конечно, как раз рядом с нашей Котей.
Сначала они летели молча. Потом принесли им обед, тут она увидела, с какой жадностью этот лейтенантик на сухую куриную ножку набросился, и так ей жалко его стало, что она говорит ему:
— Если хотите, можете и мою порцию съесть, я не голодная.
Он, видать, и правда, очень проголодался, не стал отказываться, съел и её курицу. Ну, дальше слово за слово. А лететь-то целых 7 часов, пока летели, почти все друг другу про себя рассказали.
Выяснилось, что молодой человек только что окончил военное училище в Краснодаре, получил назначение во Владивосток, и вот следует (через Москву) к месту службы. На Дальнем Востоке никогда раньше не бывал, что там и как – не представляет. Ну, она ему на правах старожила все про Владивосток рассказала, какой он красивый, весь на сопках, а рядом лежит океан, который, между прочим, она лично бороздит на судах Дальневосточного рыбфлота вот уже пять лет. Молодой человек оказался скромным и даже немного застенчивым, слушал с интересом и смотрел на нашу Котю с большим уважением.
Ну, а ближе к посадке она, конечно, поинтересовалась, есть ли у него, где остановиться на первый случай. Прилетали-то они на место в выходной день, в субботу, когда начальство, которому он должен доложиться о прибытии, наверняка отдыхает. И Котя пригласила попутчика на квартиру к своей подружке, той самой, с которой вместе они приехали когда-то из Краснодара, только та уже успела к тому времени выйти замуж и родить ребёночка, поэтому сидела дома. А Котя, прийдя из очередного плавания, всегда у неё останавливалась.
Лейтенанта звали Сергей, назначен он был в штаб флота, и поскольку никаких других знакомых, а тем более земляков, в городе у него не было, стал он захаживать к нашей сестрице, когда она бывала на берегу. Она его и покормит, и приветит, и гостинец из загранки привезёт. И кончилось, конечно, женитьбой, хотя разница в возрасте у них – 5 лет не в пользу Коти. (Тут она в очередной раз всех нас «умыла»).
С рождением Аринки (и опять сестра наша отличилась, родив – единственная из нас – девочку) загранплавания ей пришлось оставить. Ещё через три года родился Сашка, а потом Сергея перевели на Камчатку, в маленький городок под названием Елизово, где жили одни военные моряки. Дальше – полный абзац, как говорили когда-то в нашей редакции. Котя поступает на… военную службу! Ей присваивают благородное звание «старший матрос» со всеми вытекающими последствиями (книжка моряка, льготы и все такое), однако, по сути ничего не меняется, она опять печёт хлеб, только теперь не для рыбаков, а для военных моряков.
Поначалу жизнь на Камчатке им нравилась: места красивые, природа почти нетронутая… Потом начались проблемы. То трясёт, то зарплату не платят. На случай землетрясения был у них всегда наготове «тревожный чемоданчик» с вещами первой необходимости, а дети обучены тому, как себя вести.
— Ну и как вы должны себя вести? – спрашивали мы у маленького Сашки.
— Открыть дверь в туалет, стать в дверной косяк, упереться руками–ногами и стоять.
— Нас когда в прошлый раз затрясло, — рассказывает в свою очередь Аринка, — папа ночью первым делом к нам кинулся, а мама, знаете куда?
— Куда? – в ужасе спрашиваем мы.
— Свою любимую вазочку держать!
К землетрясениям постепенно привыкли, хуже было с зарплатой. Чтобы прокормиться зимой, когда по полгода нет никаких выплат, пришлось ещё с лета завести и выкармливать кабанчика. Всякий выходной Сергей с другими офицерами рыбычил на океане, рыба – кижуч, горбуша, корюшка – была у них основным продуктом, они её и варили, и жарили, и вялили, и сушили, и консервировали. Сама Алла с другими жёнами офицеров все лето и осень собирала в окрестных лесах грибы (белые, подосиновики, опята) и ягоды – бруснику, княженику, жимолость. Из этих запасов приготавливали на зиму варенье, компоты, даже винцо своё.
Через несколько лет их ещё дальше вглубь полуострова заслали, в некий Вилючинск. Там старшего матроса Котю зачислили на службу в секретную часть при плавучем штабе, и стало ей хоть немного полегче: бумаги перекладывать – это вам не хлеб из печи тягать. Теперь она пекла его только дома, для своих. А в нескольких километрах, рядом с базой подводных лодок, хорошо ловились большие океанские крабы. Привезёт Сергей мешок таких крабов – на неделю есть, чем семью кормить.
Последние несколько лет жить на Камчатке стало совсем невмоготу. Алла писала нам отчаянные письма, мы собирали в ответ посылки с продуктами. Мама несла крупу и домашние закрутки, мы с Неллей покупали самую сухую колбасу, печенье–конфеты детворе, а больше что пошлёшь – посылка идёт долго, мясо испортится, фрукты потекут.