Дети Универсума. Книга 2. Герои не уходят в закат
Шрифт:
– Я обязательно напишу епископу Дулли. Он гораздо ближе любого церковника к князю, поэтому если кто-то и сможет наставить на путь истинный Павла, то это Дулли.
– Дулли… – проговорил король, мысленно вспоминая, как выглядит епископ. – Вечно улыбающийся толстячок… А хватит ли ему твердости?
– Не судите о нем по внешности, – предостерег Магистр. – Многие, очень многие совершили ту же ошибку.
«И да поможет мне Порядок не совершить ее самому, – уже про себя добавил Пэк. – Кто знает, какую игру ведет Дулли там, в Кантории, и на чьей он стороне:
– О чем вы задумались, Магистр? – поинтересовался проницательный король.
– Да так… пришла в голову идея небольших организационных перестановок внутри Церкви. Но не сейчас. В будущем. После победы.
– Нашей победы, – уточнил Сид.
– Нашей… – вроде как согласился Пэк.
– Неужели нам обязательно забираться на самую вершину? – оглядываясь назад на проделанный путь, спросил Нолан.
– Трудно сказать, – отозвался Эдвин. – Ваш компас указывает направление вперед, не уточняя, вверху или внизу находится цель.
– Получается, – констатировал Нолан, – королева Изольда может спокойненько отсиживаться в какой-нибудь пещере у подножья горы, тогда как мы совершаем сколь героическое, столь же и бессмысленное восхождение?
– Ну, Король-Дракон дословно сказал, что Королева обитает на горе Страданий, – напомнил Эдвин.
– «На горе» – понятие весьма растяжимое, – заметил журналист.
– Становится прохладно, – поделилась наблюдениями идущая впереди Алира. – У нас в Первограде такие зимы, какое здесь лето.
– Я могу попытаться создать тепловой барьер, – предложил Эдвин.
– Тепловой барьер? – переспросил Нолан.
– Ага, – ответил юноша. – Нечто вроде сферы или полусферы, которая будет окружать нас во время пути, сохраняя при этом тепло и защищая от внешнего холода.
– Ясно. Волшебный термос, – по-своему истолковал журналист. – Всю жизнь о подобном мечтал. Ладно, может, и не всю, но последние пару часов точно. И вы действительно умеете их делать?
– Э-э… – протянул Эдвин.
– И что должно означать это ваше неуверенное «э-э»? – с опаской поинтересовался Нолан.
– Ну-у…
– Очевидно, – пришла на выручку юноше Алира, – господин Эдвин никогда прежде не создавал тепловых барьеров. Но он наверняка много о них читал…
– Всего пять учебников, десять монографий и тридцать три научные статьи, – как бы оправдываясь, перечислил Эдвин. – То есть с точки зрения теории я знаю вполне достаточно, пусть и далеко не все. Проблема в том, что раньше у меня просто не доставало сил для подобных экспериментов. Поймите, между зажиганием крохотного огонька и сотворением огромной тепловой сферы существует разница размером с нехилую пропасть. С другой стороны, у меня теперь есть огниво…
– Хотите еще раз пожечь себя? – уточнил Нолан.
– Это было давно… – попытался убедить журналиста Эдвин.
– Очень давно, – иронично подтвердила Алира, – аж два дня назад.
– Я многому научился с тех пор, – заверил юноша. – У меня
– «У меня все под контролем», – повторил за ним Нолан. – Обычно самые разрушительные катастрофы начинаются именно с этих слов.
Эдвин пропустил последнее замечание мимо ушей. И вместо того чтобы прислушаться к взываниям разума, который в данную минуту звучал подозрительно похоже на голос Нолана, юноша закрыл глаза, мысленно представив окружающий троицу путников купол.
«Главное – правильно отрегулировать температуру, – проговорил про себя Эдвин. – Эх, как бы нам случайно не изжариться внутри барьера. По-хорошему, мне нужно сосредоточиться на воспоминаниях о каком-нибудь теплом, но не очень жарком деньке… Например, когда Бэк в первый раз взял меня на рыбалку. Там было неплохо, даже здорово…»
– Получилось? – спросила Алира, как только Эдвин вновь открыл глаза.
– Станет ясно через несколько минут, – ответил юноша. – Либо мы почувствуем потепление… либо нет.
– Я думал барьер будет видно, – признался Нолан.
– Вероятно, его видно на эфирном уровне, – предположил Эдвин. – По крайней мере, есть соответствующая гипотеза, согласно которой эфирное поле теоретически можно было бы разглядеть, но человеческий глаз для этого банально не приспособлен. А вот некоторым животным повезло больше. И будь среди нас среднезападный падусвис, он увидел бы очертания моего барьера. Если, конечно, у меня получилось создать барьер…
– А кто такой падусвис? – полюбопытствовала Алира. – Никогда о них не слышала.
– Редкий вид, – пояснил Эдвин. – Эдакий мелкий злонравный хищник. Вряд ли нам удастся встретить его на пути.
– Вроде как потеплело, – обратил внимание Нолан. – Хотя, возможно, я просто сам себя убеждаю.
– Да нет, – сказала Алира. – Я тоже ощущаю тепло.
Полчаса спустя девушка слегка изменила мнение.
– Я ощущаю жару, – объявила она.
– Я тоже, – присоединился Нолан. – Как будто меня заперли в бане и постоянно подбрасывают дрова в печь.
– Ох, – вздохнул Эдвин. – Я и забыл, как тогда к полудню стало здорово припекать.
– «Тогда» – это когда? – уточнил журналист.
– Когда мы с братом ходили на рыбалку… Ай, не берите в голову. Сейчас подправлю… Готово. Надеюсь.
Уже в гораздо более комфортных условиях путники продолжили восхождение. Троица достигла границы, откуда начинался более или менее устойчивый снежный покров, вследствие чего шагать становилось все труднее. Вполне допустимая мысль о том, будто они ищут королеву не с той стороны горы, оптимизма относительно успеха предприятия также не добавляла. Усталые, успевшие с утра проголодаться, зато волшебным образом незамерзшие приключенцы остановились на очередной привал. Пока Эдвин с Алирой занимались приготовлением обеда, Нолан, сбросив груз походного рюкзака, решил осмотреть местность: вдруг удастся обнаружить какую-нибудь подсказку по поводу того, куда же все-таки двигаться дальше. И, как ни странно, пытливому журналисту улыбнулась удача.