Дети утренней звезды
Шрифт:
– Сидеть, Алеф! – Гарри совладал, но голос его подвел, сорвался на сип. Торнфельд сжал горячий медальон, повторил: – Сидеть!
Монстр небрежно махнул хвостом, увенчанным бронированным шипастым шаром, снес что-то ценное в темноте и сел на широкие задние лапы, схожие с лягушачьими. Преданно вылупился на Торнфельда.
– Охраняй уровень, – строго приказал тот. – Выполняй, пока не включат свет. Все, кроме меня, – нарушители. Всех убить. Можно есть. Понял?
Алеф подскочил, прилепился к стене и исчез во тьме.
– Мог бы и кивнуть, – проворчал Гарри
Алеф не мог ответить. У сторожевых големов нет голосовых связок, они немы. Как рыбы.
Гарри затошнило. Черт, зачем он вспомнил рыбу? Лучше думать о хорошем. О воде, чистой, прохладной воде, в котором водятся эти скользкие чешуйчатые гады… Торнфельд перегнулся через перила, а когда поднял глаза, тогда-то впервые и увидел это.
Сверкающее синим огнем существо, похожее на гигантскую летучую мышь, вылетело из лифтовой шахты и упало вниз. Все случилось так быстро и бесшумно, что Торнфельд решил, что у него начались сенсорные галлюцинации. На почве отравления, стресса и общего переутомления. Он неуверенно повел фонарем. Никого. Ни звука, кроме шума водопада. Такой размеренный бам-бам-бам. Торнфельд выхватил «беретту», погасил фонарь, надвинул очки. Какой, к черту, бам-бам, когда водопад шумит на одной ноте?
Погрузившись в зеленый сумрак, он пошел вперед, завернул на опорную ферму и от неожиданности разрядил половину обоймы в «молоко». Существо оседлало сторожевого голема и методично колотило его башкой о металлическую лестницу. Воздух был сух и холоден, в нем проскакивали искры, с каждым «бам» от головы голема отлетали здоровенные куски глины. «Алеф!» – оторопел начальник охраны, узнав алую букву под рогами. Черная броня голема поросла кристаллами льда, он двигался медленно, как сонная муха.
Конечно, Гарри не попал. Как тут попадешь, когда этот монстр скачет быстрее молнии, а очки не успевают отобразить его траекторию. Он выпустил две обоймы, но только выбил глаз Алефу и едва не словил пулю сам – рикошетом. Когда пистолет выщелкнул последнюю гильзу, Гарри Торнфельд кинулся наутек.
И вот он сидит в офисе, прячется за столом и стулом, от которого несет кислым потом Джонаса, тычет «береттой» в сторону бронированного стекла офиса, и в голове никаких идей, что происходит и как он будет выпутываться.
В стекло постучали. Гарри судорожно дернулся, но сдержался – палить смысла не было, он тут как в сейфе, еще рикошетом заденет. Начальник охраны осторожно высунулся. За стеклом стояли двое людей. Среднего роста старик в черном пальто и огромного роста мужчина, весь в черной коже. Старик поднял шляпу. Что-то сказал.
Гарри нащупал клавиатуру, включил внешние микрофоны.
– Доброй ночи, – повторил старик. – Вы бы не могли нас впустить?
Торнфельд пробормотал что-то невразумительное.
– Если вы нас не впустите, нам придется разбить стекло.
Гарри расхохотался. Он не хотел, обстоятельства совершенно не располагали, но глупее истории представить нельзя – какой-то старикан в компании с громилой, в полнейшей темноте, на глубине ста метров, на секретном объекте просят пустить их на пост охраны. Ага, погреться. Откуда они тут вообще взялись?
– Оно бронированное, придурки! – махнул «береттой» Гарри, выходя из-за стола. – Почему вы не эвакуировались? Вас тут схарчат и не подавятся. Откуда вы взялись? С шестого, из команды научников?
Обычно Торнфельд вел себя умнее, но сейчас что-то дал маху. Ему бы сразу сообразить, а он, только когда приблизился, понял, что у пришельцев нет электронных бейджей-пропусков, да и одеты они явно не в форменные синие комбинезоны научно-исследовательского отдела проекта «Чертог».
– Стоять! – Гарри взял на мушку старика. – Руки держать на виду. Вы кто такие?!
– Сами же сказали, что стекло бронированное, – сказал визитер. – Не стоит, поранитесь.
Гарри попятился, нащупал рацию:
– Первый, прием, это пятый.
– Первый на связи, шеф.
Не знал Гарри, что его обрадует голос толстяка Джонаса. Но-таки обрадовал.
– Тут двое нарушителей. Похоже, они все и заварили с аварией. Старикан, лет под семьдесят, и мужик, здоровый, как лось. Блокируйте все выходы и соберите отряд.
– Шеф, но по протоколу…
– К черту протокол, у нас проникновение!
Скрежет, мерзкий, пронзительный, будто по стеклу железом провели. Гарри выглянул из-за шкафчика и похолодел. Та тварь, которая размолотила голема, стояла у окна, вела по стеклу прозрачным когтем, пялилась на него глазами-плошками, щерилась во всю широкую морду, полную мелких клыков. А рядом стояла та парочка… и общалась с этим монстром как со старым знакомым!
Торнфельд заорал:
– Общая тревога! Проникновение врага! Джонас…
Взрывная волна развернула его, стеклянная крошка обдала волной.
– Просил же пустить, – пожал плечами старик. В руке здоровяка покачивался боевой молот!
«Вдребезги? Бронестекло? Этой колотушкой?!»
Гарри поймал его на мушку, нажал на спусковой крючок. Осечка! Еще раз и еще! Светящееся чудовище переступило лапами, стекло захрустело, и Торнфельд бросился прочь. Спотыкаясь, вылетел в проход, заметался в тупике, в панике нырнул в туалет и захлопнул за собой дверь. Задвинул щеколду, забился в угол между стеной и раковиной, трясущимися руками схватился за «беретту». Она никогда, никогда не давала осечки, «старушка Берта»!
– Оставь его, Калеб, – сказал Марко. – Он теперь оттуда не выйдет, пока свет не дадут.
Химера качнула головой, прыгнула наружу.
Марко включил монитор, вошел в систему. На экране замелькали таблицы, пополз длинный поисковый список.
– Что ты ищешь? – спросил Людвиг.
– Ищу алкагест. По косвенным признакам. Его хранение требует весьма специфического оборудования.
– Да здесь тонны оборудования!
– Да, но не для производства химер, – Марко постучал по столу костяшками пальцев. – Колдун построил целый завод, уже на пятом уровне охрана весьма серьезная, мы встретили трех големов… Откуда у Фреймуса столько флогистона? Запашок тут очень скверный.