Дети выживших

Смирнов Сергей Борисович

— Я догадалась, — мягко перебила Домелла. — В письменном договоре Аххага с Киаттой эта страна называется Киа-та-Киа. Родина там, где дом.

— Или дом там, где Родина, — подхватил Сейр. — Вели выслать вперёд гонцов, чтобы на станциях для нас всегда были свежие кони. Всё же путь не близок.

— Конечно, Сейр. Спеши! Завтра утром…

— Нет, моя госпожа. Лучше уже сегодня, сегодня вечером. Я думаю, нам следует скакать днем и ночью.

* * *

Повозка мчалась по каменной старинной дороге. Верстовые столбы, казалось, подбегали к окошку — и отскакивали во тьму.

Сейр скакал верхом, следом за слугой, который освещал путь дорожным фонарем.

Внутри повозки рядом с Криссом, покачивавшимся на подвесной койке, сидел Хаум и дремал, повесив длинный нос.

Они миновали две станции, каждый раз меняя лошадей. На рассвете показалась третья станция. Возчик стал тормозить, и Сейр, заглянув в повозку, спросил:

— Ну, как Крисс?

Лекарь вздрогнул и протёр глаза:

— Всё в порядке, мой господин.

Сейр с сомнением поглядел на Крисса, лежавшего, откинув голову, и покачал головой.

— Да где уж тут все в порядке! — сказал он.

На станции сделали короткую остановку. Сейр хотел заставить Крисса пройтись, но Хаум воспротивился, заявив, что больной только что спокойно уснул: до этого спать ему мешала тряска.

— Зато она не мешала тебе, — проворчал Сейр.

* * *

К вечеру они пересекли границу Арли. Местность здесь была равнинная, и дорога стрелой бежала на юг. Сейр по-прежнему скакал впереди, а когда слуга начал едва не валиться с коня от усталости, он взял у него фонарь.

— Привяжи коня к повозке, сядь на запятки и отдохни, — сказал ему Сейр.

Слуга с готовностью повиновался.

И еще одно утро они встретили в дороге.

* * *

Прислонясь к каменному пограничному столбу, с киаттской стороны, на земле сидел Эдарк. Он подставил лицо солнцу, закрыв глаза, вытянув ноги.

Неподалеку, за частоколом, стоял каменный длинный дом, в котором размещались казарма и конюшня. Здесь стоял отряд пограничной стражи из хуссарабов. Когда-то давно их поставил здесь тысячник Камды, — и забыл о них.

Сейчас во дворе два хуссараба, обнажившись, боролись на поясах. Их грузные тела блестели от пота.

Группа других стражников, лежа на пригорке, подбадривала борцов.

Когда на дороге послышался топот, Эдарк повернул голову. К границе приближалась повозка с четверкой лошадей, в сопровождении всадника.

Эдарк поднялся на ноги. Борцы во дворе казармы отлепились друг от друга и тоже стали глядеть на повозку.

Командир стражи — один из борцов — приложил ладонь к глазам, поглядел, потом отдал короткую команду. Стражники поднялись, разобрали оружие, нехотя двинулись к дороге.

Повозка стала тормозить, всадник подлетел к столбу. Эдарк смотрел на него, сложив на груди руки.

Хуссараб, по-прежнему с обнаженным торсом, подошел, оглядел коня, всадника, спросил на языке Равнины:

— Кто, куда, зачем?

— Мы везем Крисса, брата короля Фрисса. Вот охранная грамота, подписанная наместником Ушагана Руабом.

Хуссараб вытер руки о свисающую ниже колен рубаху, взял свиток, просмотрел и вернул.

— А где сам Крисс?

— Он болен, — сказал всадник. — Он лежит в повозке.

Хуссараб подозвал двух стражников и вразвалку направился к повозке.

Всадник перевёл взгляд и только теперь заметил Эдарка.

— Здравствуй, Сейр, — сказал Эдарк.

— Здравствуй, изгнанник Эдарк, — спокойно ответил Сейр.

Эдарк взял коня под уздцы и сказал:

— А я ждал тебя.

— Догадываюсь, — кратко ответил Сейр.

Он обернулся. Хуссараб просунул голову в дверцу повозки и с кем-то разговаривал, — видимо, с лекарем. Голая спина блестела, будто смазанная жиром.

— Хочешь сразиться? Только ты и я, — сказал Эдарк.

— Как в детстве? — Сейр криво усмехнулся, не глядя на Эдарка. — Нет, не хочу.

— А придётся! — повысил голос Эдарк, теряя терпение.

В руке его появился нож и потянулся к подпруге.

— Нет, не придётся, — ответил Сейр, и ударил Эдарка по лицу обнаженным мечом, плашмя. Тем не менее две кровавых полоски появились на лице Эдарка. Он отшатнулся, прошипел:

— Это мы ещё посмотрим, брат…

В следующее мгновение он прыгнул с нечеловеческой силой, лошадь шатнуло, она присела на колено, и Сейр торопливо, освобождая ноги, выскочил из седла. Они покатились по траве. Внезапно Эдарк, зарычав, оказался сверху. Снова сверкнул поднятый вверх нож, — но в этот миг один из стражников метко бросил аркан. Рука Эдарка оказалась в петле, стражник дернул аркан на себя, и Эдарк, скривившись от боли, скатился с Сейра.

Сейр поднялся, отряхнув одежду.

— Не сейчас, — тяжело дыша, проговорил он. — Не сейчас, изгнанник.

Хуссарабы, гортанно переговариваясь между собой, связали Эдарка, отняли нож. Связанного, оставили сидеть на траве, поджидая командира.

Командир уже возвращался, покачивая головой. Увидев Сейра, буркнул:

— Плохо вёз, охранник, плохо.

— Что? — у Сейра перехватило дыхание.

— Совсем холодный этот брат короля, совсем холодный, — сообщил хуссараб, снова покачал головой и зашагал дальше. Проходя мимо Эдарка, глубокомысленно изрёк:

— Зачем такое делал, а? Надо было спокойно сказать: прощай, а ты? Тогда что ж, будешь сидеть в тюрьме, пока нет, — и кивнул стражникам.

Они подхватили Эдарка и потащили внутрь ограды, к казарме. Эдарк вывернулся звериным движением, ударил ногой ближайшего хуссараба, а когда второй хотел схватить его — укусил за руку. Стражник взвыл от боли и обиды.

Тогда командир, натягивавший одежду, коротко взглянул на Эдарка, и кивком послал на подмогу своего соперника по борьбе.

Тот неторопливо подошел к Эдарку, обошёл его — Эдарк лежал на спине, поворачиваясь, чтобы пустить в ход ноги, — и вдруг, изловчившись, крепко ухватил его за волосы. Дёрнул.