Дети зимы
Шрифт:
– От кого письмо? – полюбопытствовала Элиза, заглядывая ей через плечо.
– Ни от кого. – Как посмел этот глупый мальчишка написать ей письмо, – подумала Сюзанна и от раздражения чуть не швырнула конверт в огонь, но передумала и сунула его в ридикюль. Это было первое billet-doux, любовное письмо, которое она получила, пусть даже от этого грубого пастуха Джосса Сноудена, который вырос и стал таким красивым и сильным. Сколько раз она видела краешком глаза, что он пялился на нее. О чем он думал, когда обратился к ней в такой интимной форме?
Если бы папа
Если бы она могла посмеяться и сказать им, что он самый обычный. Но молодые джентльмены, с которыми ее знакомили в Йорке через тетю Лидию, были глупыми щенками или фатоватыми ничтожествами. Теперь она возвращалась в пансион, с его компаньонками и скучными уроками хороших манер, зваными вечерами и сольными концертами. Городской воздух казался ей плохим после Банкуэлла, хуже, чем запахи дыма и навоза. Бедняки были еще беднее и более агрессивными. В лачугах, которые они навещали, царили болезни и смерть. На этот раз им надо будет постараться и попасть в хорошее общество, как породистые телки на аукцион, где их продают по самым высоким ставкам. Папа ждет результата. Но как она найдет себе поклонника, когда никто не мил ее взору так, как мастер Сноуден?
Набросок, выполненный Тернером, был надежно спрятан в секретном ящике ее бюро, но лежал там давно забытый, как бедная мама в ее могиле.
Тетя Лидия теряла терпение – племянница была слишком разборчивая.
– Другие девушки отдают все, что угодно, за шанс показаться в зале собраний. А ты слишком много времени проводишь среди холмов. Твоя кожа грубеет, а щеки горят румянцем, как у молочницы. Танцуй и пой спокойно, без страсти, Сюзанна. Джентльмену нужна в жены не молочница, а нежная роза.
Из сплетен прислуги она уже знала, что после охоты джентльмены с бегающими глазками хватали молочниц, где только могли. Сколько девушек получали расчет за то, что носили бастардов или были застигнуты в амбаре с задранными юбками. Как-то в дождливый день она зашла к папе в библиотеку и нашла там кожаный гроссбух с картинками, которые не оставляли никаких вопросов насчет того, как зачинаются дети: восточные девушки верхом на мужчинах в разных позах. Поняла она не все, но у нее сладко заныло в паху. Она улыбнулась и подумала о жеребцах и кобылах, потом о Джоссе Сноудене, и у нее покраснели щеки.
В тот день они ходили по Шпариергейт, из лавки в лавку, смотрели товары, пили чай, и она не догадывалась, что вскоре весь ее мир перевернется вверх дном после письма, пришедшего с утренней почтой из Банкуэлла. Вернувшись к тетке, она застала ее в слезах.
– Тебе надо немедленно вернуться домой.
– Что-то случилось? – спросила Сюзанна, чувствуя, как в ее груди шевелится страх. – Умер папа?
– Если бы это было так… он разорен. Мы все разорены. Тебе надо вернуться и утешить его. – Вместе со страшным известием пришло странное облегчение. Высокий городской дом был пустым и затхлым. У себя в Банкуэлле она была в безопасности, что бы там ни было. Ее утешала мысль о высоких скалах и изящном старом доме. Может, еще не поздно спасти их деньги.
Под ярким солнцем Джосс ходил по крыше новой пристройки и проверял шифер и свинцовый водослив, следил, чтобы нанятый им каменщик делал все так, как велено. Мать стояла поодаль и чесала в затылке, глядя на двор, заваленный материалами.
– Ты скоро пустишь нас по миру из-за этой ерунды. Что мы будем делать втроем в этом пустом амбаре? Ты стал посмешищем с твоими фантазиями!
– Поверь мне, мам, я знаю, что делаю. Мой мастер говорит, что наш рудник не истощен и что свинцовая жила приведет нас к качественной меди. Я говорил, что построю нам хорошую усадьбу; этим я как раз и занимаюсь, – крикнул он с крыши. Мать лишь покачала головой и ушла.
Следующий посетитель заставил его за секунду спуститься на землю. Это был пастор Сими. Он шел мимо фермы и махнул рукой своему протеже.
– Ты проделал хорошую работу, Джосия, но боюсь, что напрасно, – прошептал он. – По твоей просьбе я приложил ухо к земле и прислушался, как обещал, но новости неутешительные.
– Мисс Сюзанна помолвлена в Йорке? – прошептал в ответ Джосс, и его сердце больно сжалось.
– Нет, еще хуже. Карры разорены. Банк лопнул, и сквайр опозорен, – сообщил пастор.
– Что я могу сделать? – воскликнул Джосс, пораженный этой новостью.
– Ничего. Мы можем лишь молиться за всех, кто потерял свои деньги. Сквайр лег в постель с бутылкой, проклинает себя. Я сказал ему, что все в руках Всевышнего, так он вышвырнул меня из комнаты. – Пастор склонил голову.
От этой неожиданной новости Джосс приободрился. Прежде Сюзанна жила совсем в другом мире, и у него не было никакой надежды. Когда она уехала в Йорк, он мог потерять ее. Теперь же помех не будет. Если она вернется домой, ничто не помешает ему посвататься к ней.
Сидя на краю утеса, он смотрел вниз, в сырость и мрак, куда неслись, крутясь и разбиваясь о каменные уступы, воды реки. Ему и самому хотелось совершить такой кувырок, чтобы за секунду все переменилось для него к лучшему. Но ничего не произошло. Он просидел так до темноты, молясь, чтобы Сюзанна вернулась домой. Ведь у человека должна быть надежда; пока она есть, он будет продолжать строительство и другие важные дела. Она поддержит его на долгие месяцы.
Весть о разорении Карра, принесенная из Банкуэлл-Хауса слугами, разнеслась по деревне, и ее услыхали все. Дом будет продан, а мисс Сюзанне придется пойти гувернанткой в богатую семью, чтобы зарабатывать себе на жизнь.
– Сквайр сломленный человек, он ослаб от страданий, долго не протянет, – прошептал пастор. – Когда девушка вернется к нам, боюсь, что ее семья сильно изменится от горя и нужды. Я даже слышать не хочу, что ты донимаешь ее своими предложениями. Имей терпение. Время – лучший лекарь.
О каком терпении могла идти речь, если скоро она будет жить лишь в нескольких милях от него? Как ему хотелось еще раз увидеть ее прекрасное лицо, утешить, но прежде всего он должен написать письмо с соболезнованием, своим лучшим каллиграфическим почерком, на этот раз надеясь вопреки всему на ответ. Теперь пришло время сделать финальный шаг в переделке фермерского дома.