Детки и Драконы
Шрифт:
– Не надо узликом!
– махнул рукой Финист. Булава в руках Добрыни потяжелела раз в двести и с тяжелым гулом впечаталась в траву. Витязь перевел на чародея мрачный взгляд и демонстративно засучил рукава.
– Я потом все исправлю!
– клятвенно заверил маг, быстро набирая скорость. Дракон рыкнул для остраски, проводил желтыми глазами странную парочку бегающих друг за другом людей, спружинил на всех четырех лапах и поднялся в воздух.
– А ну сидеть, крылатый паразит!
– взвыла Луаллин, метко стреляя в дракона струей. Его она поранить
И вот тогда, перекрывая все остальные звуки, ослепляя и отдаваясь болью в каждой напряженной вене, грянул взрыв. Ударной волной Змия и Финиста вынесло за пределы купола. Они пролетели с десяток метров, упали на землю, несколько раз кувыркнулись через головы и больше не поднялись. Саму императрицу метнуло к дракону, который от неожиданности схватил ее в охапку, накрыл сверху крыльями и тем самым спас от возможных увечий. Кида взвизгнула что-то нечеловеческим голосом, ровно тряпичная кукла оторвалась от земли, ударилась затылком о прозрачную стену и сползла на пошедшую волнами землю.
А в центре всего этого ужаса, широко расставив ноги и воздев руки к небу, стоял Правитель драконов, беспощадный и безжалостный в этот момент.
– Рагнарёк, - шепотом, чувствуя как силы покидают ее, а глаза закрываются под тяжестью чужеродной магии, позвала Луаллин. Ей стало вдруг абсолютно все равно, что произойдет дальше. Хотелось только спать, забыться, провалиться куда-то в сладкую негу и отгородить себя от этого кошмара.
– Рагнарёк...
– повторила она, как будто это еще могло что-то изменить.
Правитель драконов, сейчас как никогда напомивший дикого огнедышащего зверя, оправдал свое имя.
28
Я открыла глаза и обозрела над головой чистое небо. Странно. Засыпала, вроде, в подвале... Невдалеке шумел лес. Тысячи едва различимых голосов сливались в один и проникновенно жаловались на жизнь. На то, что гады-колдуны совсем страх потеряли и в присутствии госпожи (меня, тобишь) упражняются в смертельной магии прямо под носом у лешего... На драконов, перелетевших океан, дабы попортить местную растительность... И еще на джиннов, взрыхливших молниями веками нетронутую землю так, что на ней теперь пшеницу сеять можно.
При упоминании о демоне я резко села. В глазах тут же потемнело, заныла шея и вообще - организм подло напомнил о возрасте. До чего невовремя... Когда в голове, наконец, воцарил хоть какой-то порядок, нетвердым шагом и явно не желая оказывать мне любезность своим присутствием, явилась память. Я медленно поднялась на ноги и невидящими глазами уставилась перед собой.
– Кида... так, всё! Нужно успокоиться...
– пробормотала, только чтобы слезы перестали душить. Что я, царевич какой? На камушек сесть, буйную голову повесить и рыдать, пока добрый Волк не явится, чтобы предложить помощь? Дудки! Я - царица лесная, земли владычица, мне каждый зверь...
– Мама дорогая!
– зрение, наконец, вернулось. И суровая реальность быстро показала, где она меня видела, такую могущественную и бесстрашную.
Кида лежала ближе всех - лицом в траве, раскинув в стороны руки. Я метнулась к ней, упала на колени и с замирающим сердцем перевернула.
– Живая...
– вот теперь слезы потекли ручьями.
– Девочка моя!
Прижала к себе ребенка, уткнулась носом в волосы и даже не сразу почувствовала, как она слабо хлопает меня по спине, пытаясь намекнуть о необходимости вдоха. Материнские чувства сделали меня сильней дракона.
– Ну, мам!
– просипела, наконец, Кида. Я тут же ослабила хватку:
– Как ты себя чувствуешь?
– Будто я только что второе солнце зажгла, - пробурчала девочка.
– Сил вообще нет.
– Это ничего, милая, - я вытащила платочек и под недовольные взгляды ребенка стерла пятнышко у нее на щеке.
– Всё вернется. Я вон почти триста лет жила с пустыми резервами, а сейчас - видишь, как с магией управляюсь?
Девочка послушно огляделась по сторонам, нахмурилась и недоверчиво вскинула брови:
– Ты хочешь сказать, это всё - твоих рук дело?
Нервно хихикнув, я покачала головой. Пример и правда получился не слишком удачным.
– Главное - знай, - все-таки решила я гнуть свою линию до конца.
– Что бы ни случилось, ты всегда будешь одной из Стихий.
– Да с этим как раз проблем нет, - убрала с лица черную прядь Кида.
– Я чары творить не могу, а вот лес слышу отлично. Пока лежала, он мне все уши прожужжал. Ты знала, что у них волчицу недавно пчелы покусали и она от злости всю малину вытоптала? Так пчелам ничего, они ею все равно не питаются. А вот медведи против волков ополчились, злобу затаили.
– Ну, это еще не так плохо, что ты медведей слышишь, - засмеялась она.
– Когда начнешь говорить с малиной, считай, что магия Земли в тебе полную силу обрела.
– Мам, я же так спать не смогу!
– ужаснулось мое дитятко.
– Если мне каждый куст о своих проблемах рассказывать будет!
Я покачала головой:
– К тому времени ты научишься отключаться и перестанешь обращать внимание.
Мы с дочкой несколько мгновений смотрели друг на друга, улыбались и просто радовались, что остались живы. Потом Кида обняла меня за шею и прошептала на ухо:
– Люблю тебя, мама.
Я хотела что-то ответить, даже рот открыла, но в этот момент взгляд остановился на сидящем в тенечке мужчине. Он прислонялся спиной к дереву и наблюдал за нами с легкой улыбкой на чернобровом лице. А на коленях у этого индивидуума лежала голова Луаллин. Нет, остальная часть сестры тоже была там, просто сам факт "головы на коленях" так меня удивил, что остальные мысли попросту вылетели из головы:
– Вы меня, конечно, извините, - острожно начала я.
– Но на вашем месте я бы от этой женщины отсела подальше. Потому что если Луаллин проснется и обнаружит себя вот так лежащей... она может неправильно отреагировать.