Детонация

Мейсон Луна

— Может быть, если вы оба просто признаете, что чертовски любите друг друга, это могло бы облегчить нам жизнь. Перестаньте отталкивать друг друга.

Любовь.

За свои двадцать шесть лет на этой планете я никогда не испытывала ничего столь всепоглощающего, столь страстного, столь чистого.

— Может быть. Думаю, посмотрим.

— Просто подумай об этом – он пожимает плечами.

Мои глаза встречаются с грозным выражением лица Грейсона, и мои щеки заливаются краской.

Боже, он сексуален, когда злится.

Я скрещиваю ноги под столом, намеренно задевая его голень.

Его лицо меняется с гневного на голодное, глаза вспыхивают желанием, прожигая меня прямо до глубины души.

Он встает. Я поднимаю голову, когда он возвышается надо мной, протягивая руку.

— Потанцуешь со мной?

Парни за столом поворачивают головы в нашу сторону. Лука толкает меня в бедро, побуждая подвинуться.

Я вкладываю свою руку в его, и в ту же секунду тепло разливается по моим венам. Он ведет нас к танцполу, пробираясь сквозь толпы людей.

Он не говорит ни слова, когда разворачивает меня перед собой и обхватывает своими сильными руками мое тело, положив голову мне на плечо. Мы раскачиваемся в такт музыке, моя задница прижимается к нему.

Все вокруг нас отходят на второй план. Остались только мы. Я поворачиваюсь в его объятиях, обвивая руками его шею. Мы ничего не говорим, просто смотрим друг другу в глаза.

Он был прав; пути назад уже не было, как только мы это начали.

— Встретимся завтра? В моем спортзале? Скажем, в час дня?

— Подожди, ты не остаешься?

— Я пришел забрать Фрэнки. Я обещал тебе уединение и хочу дать тебе его, Мэдди. Прошлые выходные были тяжелыми даже для нас. Тебе нужно разобраться, чего ты действительно хочешь. Я не хочу часть тебя. Я хочу тебя всю. Каждый сантиметр. Ни больше, ни меньше. Итак, повеселись сегодня вечером. Завтра ты примешь решение. Хорошо?

Слова вертятся у меня на кончике языка, чтобы сказать ему, чтобы он просто отвез меня домой. Я хочу всего этого. Но что-то останавливает меня.

В чем-то он прав, но мысль о том, что я могу потерять его, остаться без него, как я была без него последнюю неделю, дает мне ответы на все вопросы, которые мне нужны.

— Завтра, – я обхватываю ладонью его щетинистый подбородок. Этот момент такой болезненный.

Он целует меня в макушку и отпускает. Фрэнки шагает в нашу сторону.

— Несмотря ни на что, это всегда будешь ты, – Грейсон берет меня за руку и сжимает, прежде чем развернуться на каблуках. Они направляются к выходу, и следующее, что я помню, это как Сиенна заключает меня в объятия.

Могу ли я это сделать? Могу ли я действительно дать ему все?

— Пойдем выпьем, Мэдс. Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы выпить.

— Хм, да.

ГЛАВА 27

МЭДДИ

Ветер отбрасывает волосы

мне на лицо. Я стою на тротуаре, уставившись на входную дверь в его боксерский зал. Черт, я действительно это делаю.

Натягивая трусики большой девочки, я толкаю дверь. Меня обдает запахом пота и кожи. Ворчание, сопровождаемое глухими ударами, эхом разносится по комнате. Дверь за мной захлопывается. Внезапно все движения прекращаются, и все взгляды устремляются на меня.

Здесь повсюду мускулы!

— Возвращайтесь к гребаной работе, – командует Грейсон, и все немедленно возвращаются к ударам. Он перегибается через красные канаты на боксерском ринге в центре комнаты. Его волосы намокли от пота, бицепсы напряжены и блестят в свете ламп.

Он обнажен… ну, во всяком случае, верхняя часть его тела. Его рельефные мышцы подчеркнуты блестками пота.

— Иди сюда, Солнышко.

Он ныряет под канаты и спускается по лестнице, сокращая расстояние между нами. Я поднимаю голову, когда он приближается ко мне. Я тереблю рукав своего кардигана. Я смотрю на его ярко-красные боксерские перчатки, лежащие рядом.

— Я так чертовски сильно скучал по тебе, – шепчет он.

— Я тоже по тебе скучала.

Мое лицо прижимается к его липкой твердой груди, когда он притягивает меня к себе, обхватывая своими сильными руками так крепко, что я едва могу дышать.

— Мне жаль. Я обещаю, что никогда, никогда больше не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль–его голос дрожит.

Ему так же больно, как и мне. Нет, он не должен был бросать меня и уезжать. Но я не должна была использовать его неуверенность против него таким образом. Если бы он так говорил обо мне со своими родителями, мне бы захотелось убить его голыми руками.

— Мне жаль, что я причинила тебе боль, – я вздыхаю и кладу голову ему на грудь, беспорядочное биение его сердца отдается у моего уха.

— Тебе не за что извиняться, детка. Это все из-за меня. А теперь, позволь мне загладить свою вину?

— Что ты задумал?

— Это сюрприз. Обещаю, он будет хорошим. Мне просто нужно закончить этот сеанс, и тогда я весь твой.

Он целует меня в кончик носа. Я хватаю его за щеки и тяну вниз, заявляя права на его рот.

Комната взрывается волчьим свистом. Он улыбается мне в губы.

— У вас есть весь вечер, чтобы поиметь друг друга в лицо, Грейсон. Тащи сюда свою задницу и дай мне тебя ударить. У меня осталось десять минут сеанса, – грохочет Лука.

— Мы оба знаем, что ты не сможешь нанести никаких ударов, дай мне минуту.

— Я не могу выставлять себя напоказ перед твоей девушкой, – отвечает Лука, подмигивая.

Смех Грейсона снова привлекает мое внимание к нему.

— Ты не против подождать, пока я вырублю этого хуесоса, – говорит он. — Тогда я покажу тебе твой сюрприз.