Детство Егорки
Шрифт:
Выпустив первую струю дыма в печку и кинув туда же уголёк, отец вставал и, накинув полушубок, выходил на крыльцо.
– Шапку надень! – ворчала вдогонку мать.
Отец возвращался и нахлобучивал на голову рысий малахай.
Мать обращалась к сыну строго и внушающе:
– Не учись дурному. Мало ему язвы желудка, так туберкулёз решил заработать.
Она толкла в чугунке сварившуюся картошку, накладывала в тарелку и придвигала к сыну.
– Хочешь быть здоровым, никогда не кури!
Егорушка лил из
Вскоре возвращался отец, пахнущий морозом и табачным дымом. Они с матерью заправляли картошку жареным луком со шкварками и принимались догонять сына, уже стучавшего ложкой по очищающемуся дну тарелки.
Напоследок стоит сказать, что многих слов, которыми мы описали всё происходившее, Егорушка ещё не знал. Это позже он проведает про кремень, кресало и трут. И про печную вьюшку на трубе, и про кисет с махоркой.
В похвалу нашему герою скажем, что, как бы ни был ярок и увлекателен пример отца, серьёзным курильщиком Егор не стал. Так, побалуется в подростковую пору да на том и успокоится.
Зато научится на рыбалке по-отцовски вынимать из костра уголёк и перебрасывать его с ладони на ладонь, восхищая и пугая дочек. Для него это был не простой уголёк, а родной, отцовский.
Сосед Колька Кугаёв всего-то на полгода старше Егорки, а постоянно задаётся. Всё ему не так, всё поперёк сказать норовит. Хлебом не корми, а дай проныть противным голосом: «И не-е-ет…»
С чего он взял, что самый умный?
В этот день спорить было особенно некогда. Играли в жмурки с Колькиной сестрёнкой Валькой и Мишкой, который через дорогу живёт. А потом Федька Чучук пришёл. «Чуча вадя! Чуча вадя!» – закричали все и побежали прятаться в заветные уголки большого двора. Пока Федька озирался своими узенькими китайскими глазками и заглядывал в стайку, каждый застукался. Но смышлёный новичок быстро сообразил, кто где прячется, и во второй раз не оплошал.
Чаще всего теперь вадить доставалось Вальке. Девчонке угнаться за быстроногими пацанами нелегко, чего там.
Потом матери закричали детей на обед. Двор опустел.
Первыми возвратились на арену игр Колька и Егорка.
Сыто отрыгивая наглотанный в спешке воздух, Колька почему-то заявил:
– Моя мамка самая красивая!
«Чем это она его так накормила?» – подумал Егорушка. Но спросил о другом:
– Новое платье, что ли, пошила?
Колька поморгал выцветшими ресничками, наморщил лоб и ответил по-взрослому:
– Она воопшэ.
– Киселя сварила, наверно? – продолжал догадываться Егорушка.
– Компот у нас. С погреба, холоднючий!
Аргументы вроде бы весомые, но не убедительные.
Пришлось ещё уточнить у задравшего обгорелый конопатый нос Кольки:
– Конфету дала?
Колька почмокал губами, сглотнул слюну и признался:
– Я уже съел. Больно сладкая, чтобы сосать долго!
– Дунькина, что ли, радость?
– Ага, Катькина… – хмыкнул задавала.
Получилось смешно, потому что в большой семье Кугаёвых кого только не было: и дед Василий, и бабка Капка, старший брат Вовка и младшая сестра Валька, и кривая на один глаз тётка Катерина, холостая девушка средних лет. И отец с матерью, понятное дело. Если на каждого по конфете, большущая горсть получится даже самых дешёвых подушечек под народным названием «дунькина радость».
Облизав липкие от съеденной конфетки пальцы, Колька уставился на Егорку. Чего, мол, скажешь?
Пришлось Егорушке напрячь извилины. Для начала он дожевал вынесенную из-за стола тарочку, хотя мать строго запрещала таскать еду во двор. Потом с гордостью сказал:
– А у моей мамы коса толстая. И длинная. Гребёлкой до-олго расчёсывает.
Против этого крыть Кольке нечем. У его матери, тётки Василисы, волосы короткие. И чёрные, будто она только что вылезла из-под своего ЧТЗ. Трактористке длинная причёска ни к чему. Гребёлка нужна только держать волосы на затылке.
Какая уж тут красота…
Пока Колька хлопал глазами, Егорка соображал дальше.
Его мать работала бухгалтером, поскольку после школы-десятилетки окончила курсы счетоводов. Вообще-то мечтала поступить в институт на химика, но война помешала. Правда, об этом Егорка узнал позже. А тогда он нашёл другие доводы, самые веские:
– Моя мама добрая! И поёт красиво.
Колька мысленно согласился: добрая, это правда. Егорку не бьёт. Самому-то Кольке нередко доставалось от уставшей мамки шлепков за проказы. Но отступать в споре он не привык. И крикнул во весь голос:
– И моя тоже! Как заспивает «Роспрягайтэ, хлопци, коней…», так дед с бабкой плачут. Вот какая!
Вот и поспорь с этим Колькой. Ох и вредный!
КУДА ВЕДУТ РЕЛЬСЫ
Окончилась большая война, во время которой появился на белый свет Егорка. Только-только исполнилось ему в начале мая два года, как через пять дней в измученную страну пришла Победа над немецкими фашистами. А там и Япония капитулировала в начале сентября.