Дева Баттермира

Брэгг Мелвин

Хоуп неторопливо прикурил трубку, однако его наигранное равнодушие никого не могло обмануть. Хардинг заметил, как дрожали руки полковника, пока он подносил огонь к трубке и затягивался.

— Можете ли вы нам сообщить что-либо в свое оправдание?

— Вот уж не знал, что эта гостиная является зданием суда.

— Я — старший судья Брекона в Уэльсе, сэр, и там, где я, могу вас заверить, там правосудие.

— Однако же не суд.

— Да этот человек — настоящий мошенник до мозга костей! И теперь, когда мне стало это ясно, я никогда себе не прощу того, что был слеп все это время. Конечно, у меня имелись кое-какие подозрения… Его вульгарность… Отсутствие парика, его беспрерывные заискивания, никаких слуг, его дикие разговоры, которые он затевал с леди, его самоуничижение передо мной…

Хоуп откровенно расхохотался, дым попал ему в горло, и он закашлялся.

— Присвоить себе чужое имя и происхождение — это самое тяжелое оскорбление, сэр, и, надо заметить, это отнюдь не повод смеяться, кашлять или курить. Вы заявили, что не являетесь дворянином Александром Августом Хоупом, членом парламента от Линлитгошира?

— Именно так. И если мне будет позволено, то я объясню причину такого гнева мистера Мура и его ничем не оправданного желания отомстить мне… Я оказывал внимание его воспитаннице, мисс д'Арси. Совершенно не по тем причинам, которые описывались в заметке выдающегося местного автора в «Морнинг пост», но я оказывал ей известное внимание, поскольку ей нравилось полагать, будто все мои намерения имеют единственную цель — жениться на ней.

— Да не окажись меня рядом, вы бы соблазнили ее, а затем уговорили бы бежать с вами в Гретна-Грин.

— Как видите, мистер Хардинг, ваш друг мистер Мур вне себя. И у него на то есть все причины. Только его злонамеренное вмешательство нарушило мои планы по поводу леди… должен это признать, к некоторому своему неудовольствию. Но, насколько я понимаю, это не первый случай, когда полковник Мур отказывает своей подопечной в праве выйти замуж, что диктуется в большей части его непростительным невежеством и сильной заинтересованностью в собственном материальном благополучии, которое обеспечивает ему опекунство над бедной мисс д'Арси, но никак не заботой о ее счастье.

Мур взвился от ярости, и Хардинг вынужден был схватить его поперек груди, чтобы заставить сесть обратно на стул.

— Вы за это заплатите! Заплатите! Я стану преследовать вас до тех пор, пока вы не заплатите за все!

Хоуп ждал, когда Хардинг сделает следующий шаг, но поскольку судья снова опустился на свое место, полковник внезапно решил действовать твердо и самому нанести удар. Он поднялся.

— Полагаю, я должен сказать все до конца, таков мой долг, — заявил он, обращаясь к Хардингу. — Больше, чем я намеревался. В мои планы не входило сердить данного джентльмена, хотя последние несколько недель он весьма сильно провоцировал меня, и это абсурдное заявление не стало для меня сюрпризом. Прощайте.

— Еще один свидетель.

— Свидетель?

— Дженкинс!

Дверь распахнулась.

— Войдите, мистер Исмей. Не проясните ли вы нам еще несколько моментов? Я вижу, вас несколько смущает присутствие мистера Исмея. Вот он, перед вами. Вы его узнаете?

— Нет, — произнес Хоуп, чувствуя, как дрожь пробирает его до костей… такого он никак не мог ожидать.

— Мистер Исмей занимает пост почтмейстера в этом городке. Исполняя свои обязанности на этом посту, он имел несколько отправлений из этой гостиницы, именно в те дни, когда вы останавливались в ней. Он получал письма как от вашего имени, так и другие, которые отправлялись властью парламента Его Величества и были франкированы «А. А. Хоуп, член парламента. Свободно от оплаты». Итак, что вы скажете на это, сэр?

— Фальшивое франкирование, — заметил Мур, обращаясь исключительно к Хардингу, — карается смертной казнью.

— И в самом деле, сэр, — Хоуп улыбнулся трем джентльменам и развел руками. — А дело в крохотной ошибке. Надо читать не А. А. Хоуп, а Ч. А. Хоуп, и только-то.

— Говорите же, мистер Исмей, говорите!

— Мы получили несколько писем, адресованных господину полковнику Александру Августу Хоупу, члену парламента, и это вы, сэр, насколько я могу понять… у меня и сейчас на руках письмо для вас, мы только недавно его получили. — И он протянул Хоупу письмо.

Письмо было написано Ньютоном.

Хоуп постарался успокоиться. Какую игру затеял Ньютон? Неужели же это он устроил ему ловушку?

Мистер Исмей, который терпеть не мог беспокойства и жил совершенно счастливо со своей сестрой, старой девой, в унаследованном им маленьком домике, что находился за музеем, сейчас стоял, опустив седую голову, словно заслуживая наказания за собственную честность.

Хоуп, стараясь держать себя в руках, вручил обратно письмо почтмейстеру.

— Оно адресовано моему брату, — произнес он, в горле пересохло.

— Благодарю вас, — сказал мистер Исмей.

— Ну что ж, дружище, игра окончена, — заявил Хардинг почти дружелюбно. — Один и тот же Хоуп, который разъезжает по озерам, влюбляется в дочь хозяина гостиницы и наносит оскорбление полковнику Муру и его воспитаннице, слишком уж много всего, даже и поверить трудно. А если вас здесь двое, то не чрезмерно ли вы полагаетесь на нашу доверчивость? Здесь явно дело не чисто. Вы присвоили себе чужое имя, подпись и происхождение полковника Хоупа, и я на данный момент… Дженкинс!.. обращаюсь в магистрат, к сэру Фредерику Вейну, шерифу здешних мест… Ты должен немедленно отнести письмо шерифу Камберленда, Дженкинс! Я требую вашего ареста. Сэр, вы не тот, за кого себя выдаете, и вы не брат полковника Хоупа.

— А вы кто такой?

Хардинг так взглянул на дверь, точно в комнату вошел незнакомец.

— Нет! Вы. Судья Хардинг, как вы себя называете. А чем вы можете подтвердить свою личность?

— Сэр!..

Зная своего хозяина, Дженкинс принял меры, чтобы избежать надвигающейся бури.

— Ну же, поделитесь с нами! Откуда мне знать, что вас не нанял этот человек, по фамилии Мур, который так и жаждет восстановить собственную репутацию перед мисс д'Арси, чьего гнева он боится столь же сильно, сколь страстно привязан к ее наследству? Вы явились ко мне со всеми этими смехотворными обвинениями и необоснованными утверждениями… послали за почтмейстером, которого я ни разу в глаза не видел… встречался ли я с вами, мистер Исмей, когда-либо раньше? Видел ли я вас? Отвечайте же!

— Нет, сэр, думаю, нет.

— В таком случае ваше «свидетельство» нельзя принимать во внимание, что бы там ни было. Вернитесь обратно в вашу контору, мистер Исмей, и на досуге поразмышляйте, насколько вам повезло, что я не предпринял никаких действий против вас и не разрушил вашей карьеры.

— Оставайтесь здесь, мистер Исмей, — приказал Хардинг.

— Если вы здесь останетесь, мистер Исмей, то, клянусь вам, вы останетесь без дома и карьеры.

— Не обращайте внимания, Исмей. Я — старший судья Брекона в Уэльсе.