Дева озера

Скотт Вальтер

20

Страшны в молчании своем,Стояли саксы за мыском,Но Мори указал копьем:«Вот остров, с милю весь.На нем жилища и огни,При них лишь женщины одни.Разбойники в былые дниДобро делили здесь.Мой кошелек получит тот,На остров кто переплыветИ лодку с привязи сорвет.Я волчье логово возьму,И гибель волку самому!»Из строя выскочил стрелок.Он сбросил латы на песокИ с берега нырнул.Все дальше уплывает он,И нарастает с трех сторонНестройный, смутный гул.Гремит клич саксов боевой,На острове и плач и вой,Рычит от гнева горцев строй.И, словно этот общий крикНебес темнеющих достиг,Поднялся ветер ледяной,Волна вскипает за волной,Как будто волн живая ратьСтремится горцам помешать.Летят с утесов тучи стрел,Но сакс плывет, он жив и цел.Вот он у лодки, рад и горд.Вот ухватился он за борт.Тут пала молния в траву,И я при вспышке наявуУзнал Данкрэггена вдову.Она за дубом, на песке.Кинжал блестит в ее руке.И снова тьма, и слышен мнеТяжелый стон в крутой волне.Все тьма — и вспышка наконец.В волнах качается мертвец.Вдова стоит над бездной вод,И кровь по лезвию течет.

21

«Месть! Месть!» — ревет саксонский стан.В ответ ликует горский клан.Пусть буря охватила высь,Войска торопятся сойтись.Вдруг на утесе в вышинеЯвился рыцарь на конеИ, к самой бездне сделав шаг,С утеса свесил белый стяг.Трубач сыграл войскам отбой,И рыцарь крикнул, что с войнойКороль покончить повелел:Врагов своих он одолел,Лорд Босуэл с Родриком в плену,И полный мир пришел в страну…»Тут оборвался песни звук,И арфа выпала из рук!На Родрика певец-старикИ прежде взглядывал на миг.Сначала вождь, томим тоской,Сидел с простертою рукойИ, старца слушая рассказ,В лице менялся много раз.Но долго усидеть не мог,Закрыл глаза и снова лег.Потом, собрав остаток сил,Он руки на груди сложил,Сжал зубы, замутненный взорБесцельно пред собой простер,И смерть, как все в его роду,Без страха встретил Родрик Ду.Ушла угрюмая душа.И замер Аллен не дыша.Но он недаром был певцом.Он так запел над мертвецом:

22

ПЛАЧ«Ты ль это холоден и тих,Гроза и бич врагов своих,Весь клан обрушивший на них?Где плач? Где песен мрачный пыл?Ведь ты певцу внимать любил.Ты Босуэлам опорой был.А нынче их судьба темна,И по тебе скорбит струна.Плачь, плачь, элпайнская Сосна!О, сколько пролилось бы слезНа тихий дол и на утес,Когда б я эту весть принес!Ты не помчишься в гущу сеч,Чтоб за собою нас увлечь.Не кончен бой, но выпал меч!Нет, жизнь моя мне не нужна.Лишь только б ты восстал от сна.Плачь, плачь, элпайнская Сосна!О вождь, печален твой уход!Дрозд в клетке свищет без забот.Орел в неволе не живет.И та, любимая тобой,Хоть в мыслях у нее другой,Почтит твой камень гробовой.И будет петь со мной она,Тиха, печальна и бледна.Плачь, плачь, элпайнская Сосна!»:

23

А Элен в башне все ждала,Не отдыхала, не спала.Рассветный луч, то желт, то ал,Цветные стекла озарял,Но тщетно он касался стен,Лаская пышный гобелен,И тщетно стол ломился тутОт пряных вин и сытных блюд.Едва взглянув на все вокруг,Припоминала Элен вдруг,Как счастья тень, как добрый знак,Иной приют, иной очаг -Свой остров, спящий в тишине,Оленью шкуру на стене,Где сиживал отец седойЗа скромной и простой едой,Где Лафра верная у ног,Играя, терлась, как щенок,Где про охоту между темВел разговоры Малькольм Грэм,Но вдруг, ответив невпопад,Вдаль устремлял туманный взгляд.Кто тихим счастьем был согрет,Тот с грустью ловит счастья след.Вот Элен встала у окна.Что жадно слушает она?В суровый час, грозы темней,До музыки ли нынче ей?Из верхней башни долетев,Раздался жалобный напев.

24

ЖАЛОБА ПЛЕННОГО ОХОТНИКА«Мой сокол просится в полет,Собака пищи не берет,В конюшне тесно скакуну,И грустно мне сидеть в плену.А как бы я хотел опятьОленя по лесу гонятьИ в рог трубить, собак дразня.Вот счастье жизни для меня!Унылый колокольный звонЗдесь отмечает ход времен,Да по стене за футом футЛучи кровавые ползут.Заутреню мне служит стриж,Вечерню — ворон с ближних крыш.Живу, судьбу свою кляня,И жизнь не радует меня!Я поутру на склонах горНе встречу Элен нежный взор,И, проблуждав весь день в лесу,Добычу ей не принесу,И у порога не сложу,И слов привета не скажу.Такого радостного дняВовек не будет для меня!»

25

Она не вскрикнула «увы!»,Не уронила головыИ только оперлась на стол,Когда за дверью скрипнул полИ рыцарь сноудонский вошел.Она опомнилась — и вотНавстречу рыцарю идет.«Привет Фиц-Джеймсу и поклон.Да примет благодарность онОт сироты…» — «Нет, Элен, нет.Моя награда — твой привет.Будь власть моя — клянусь душой,Отец твой был бы здесь, с тобой.Ступай со мною к королю,Его легко я умолю.Он добр, хоть в наши временаВласть непреклонная нужна.Идем! Отбрось ненужный страх.Король давно уж на ногах».Но полон слез был Элен взор.Ей рыцарь слезы сам отерИ руку дал и ко дворуПовел, как вел бы брат сестру.Из двери в дверь, из зала в залГорянку рыцарь провожал.Но вот все позади. ТеперьПоследняя открылась дверь.

26

Весь зал сверкал. Везде был свет.Здесь каждый в золото одет,Смотреть — глазам терпенья нет.Так ряд вечерних облаковГорит на тысячу ладов,И в небе взгляд рисует намВоздушных рыцарей и дам.В молчании, дыша едва,Ступила Элен раз и два,Тихонько взоры поднялаИ зал глазами обвела,Еще не ведая, где он,Чья воля грозная — закон.Здесь чуть не каждый из вельможОбличьем был с монархом схож,Одеты в бархат все и шелк.Неясный говор в зале смолк,И разом шляпы снял весь зал.Один Фиц-Джеймс берет не снял.К нему стремится каждый взор,Его вниманья ждет весь двор.На рыцаре простой наряд,Хотя вокруг огнем горятСозвездья дорогих камней.Король Шотландии пред ней!

27

Как снег, что со скалы навис,Стремглав соскальзывает вниз,Так Элен, словно слыша гром,Простерлась перед королем.Она и в страхе и в тоске.Кольцо дрожит в ее руке.Король, молящий встретив взор,В нем прочитал немой укор.Окинув гневным взором знать,Он Элен поспешил поднять,И в лоб ее поцеловал,И милостиво ей сказал:«Да, Элен. Бедный рыцарь твойПовелевает всей страной.Откройся мне, не прячь лицо.Я щедро выкуплю кольцо.Но ты захочешь, может быть,За Дугласа меня просить.Не нужно. Я прощаю клан.Мы были введены в обман.Я и лорд Дуглас с этих порЗабудем злобный наговор.Невинно прежде пострадав,Перед законом Дуглас прав.И впредь Гленкорну и де ВоНе дам я притеснять его.Лорд Босуэл, как в былые дни,Вернейшим подданным сродни.Так что ж, мятежница моя,Улыбки все не вижу я?Лорд Дуглас, я прошу помочь.Не верит счастью ваша дочь».

28

И Элен крепко, как могла,Отца за шею обняла.Король, увидев этот пыл,Всю сладость власти ощутил,Когда повелевает властьДобру — воспрять, пороку — пасть.Недолго любовался он,Как Дуглас встречей восхищен.«Нет, Дуглас, от души прощайИ дочь от нас не похищай.Поистине, врагам назло,Вас чудо с дочерью свело.Когда бродил я по странеВ одежде, не присущей мне,Я звался именем другимИ все ж по праву звался им:Фиц-Джеймс — так на норманский ладО всяком Джеймсе говорят.Таясь, я лучше видеть мог,Где поднял голову порок».Затем — вполголоса: «Итак,Изменница, я был твой враг!Нет, никому не открывай,Как я пришел в озерный крайИ как меня послала тыТуда, на горные хребты,Где чудом, в битве победив,Твой государь остался жив».И — громко: «Этот талисманТебе в горах Фиц-Джеймсом дан.Окончена Фиц-Джеймса роль.Чем наградит тебя король?»

29

Да, видно, знал король давно,Кем сердце Элен пленено.Теперь она глядит смелей,Но страх за Грэма ожил в ней,А также страх за храбреца,Что встал за честь ее отца.И, благородных чувств полна,Просила милости она,Хоть Родрика тяжка вина.Король вздохнул: «Увы, лишь богЖизнь Родрика продлить бы мог.Вот было сердце! Вот рука!Я знаю мощь его клинка.Не надо мне богатств моих,Лишь был бы он среди живых.Но перед Элен я в долгу.Чем отплатить я ей могу?»И Элен к Дугласу идет,Кольцо, краснея, отдает,Чтоб короля отец просилО том, что ей назвать нет сил.Король сказал: «Суров закон.Мятежников карает он.Где Малькольм? Да свершится суд!»Грэм преклонил колено тут.«Тебе, бунтарь, пощады нет.Ты, нашей ласкою согретИ принят милостиво в дом,Ответил буйным мятежом,И у тебя, от нас вдали,Мои враги приют нашли.Твоя вина известна всем.Вот цепь и стража, дерзкий Грэм!»И цепь из золота, светла,На грудь мятежника легла.Теперь мятеж его забыт,И Элен рядом с ним стоит.