Дева озера

Скотт Вальтер

33

В тот день ни песни, ни игруКороль не слушал на пиру.Умолк гостей нестройный хор,И был распущен пышный двор.На замок, улицы, домаТревожно опускалась тьма.И кое-кто во тьме шептал,Что час резни уже настал,Что в бой выходят млад и стар,Лорд Мори, Родрик Ду и Map.Иной о Дугласе скорбел:«Вот там же дед его сидел!»И обрывал поспешно речь,И молча руку клал на меч,Как бы грозясь его извлечь.Но в замок проскакал отряд,И вот уж всюду говорят,Что на озерном берегуБыл дан смертельный бой врагу,Что битва длилась дотемна,А чем закончилась она,Был каждый погадать не прочь,Но

темный стяг простерла ночь.

Песнь шестая. ЗАМОК

1

Проснулось солнце — и в туманной мглеНа город устремляет хмурый взгляд.Всех смертных пробуждает на земле,И даже тех, кто свету дня не рад:С попойки гонит пляшущих солдат,Пугает вора с краденым добром,На башне золотит железо лат;И грамотей с обгрызенным пером,Как нянькой усыплен, забылся сладкимсном.А сколько озаряет этот светРазнообразных горестных картин!На слабо освещенный лазаретГлядит больной, в чужих стенах один,Должник клянет позор своих седин,Юнец устал о женщинах мечтать,На утренней заре закашлял сын,И над постелью наклонилась мать -Переложить дитя и слабый крик унять.

2

С зарею Стерлинг пробужден.Повсюду топот, лязг и звон,И, слыша барабанный бой,Ждет скорой смены часовой.Через бойницу луч упалВ просторный караульный зал.Померкли факелы в дыму,Луч разогнал ночную тьму.Преобразился темный свод,Картина утра предстает.Повсюду шлемы и мечи,Встают от сна бородачи.На лицах заспанных видныСледы попоек и войны.Ковши и кубки кверху дном,Еда, облитая вином,Весь вид громадного стола -Все говорит, как ночь прошла.Одни храпеть не устают,Другие через силу пьют.Кто в карауле ждал врага,Тот греется у очага,И всем движениям солдатПослушно вторит грохот лат.

3

То был отчаянный народ,Не ведавший ярма господ.Здесь шли не за своим вождем,Сражались не за отчий дом -Наемники в чужой странеИскали счастья на войне.Вот итальянец молодой,Испанец смуглый и живой,Швейцарец, что в краю озерВдыхал с отрадой воздух гор.Фламандец удивлялся тут,Как пахаря бесплоден труд.Здесь был и немец и француз.Разноплеменный их союзБыл дикой жадностью скреплен:Их вел на битву денег звон.Любой искусен был и смел,Легко оружием владел,Всегда пограбить был не прочь,А пировать мог день и ночь.И в это утро от винаТолпа была возбуждена.

4

В кругу солдат шел бурный спорО битве у больших озер.Вскипала яростная речь,Рука нащупывала меч.И хоть порой из-за стеныБывали стоны им слышны -Солдатам, видно, нипочем,Что там, изрублены мечом,Лежат вповалку на скамьяхТе, кто сражался в их рядах,Что грубой шуткой оскорбленКрик боли и протяжный стон.Вот со скамьи вскочил Джон Брент.Его вспоил широкий Трент,И робости в нем нет следа -В бою рубака хоть куда:Охотник в мирные года,Он первым выступит вперед,Коль до опасности дойдет.Он пил всех больше на пируИ вел азартную игру.Теперь он крикнул: «Эй, налей!Затянем песню веселей -В одном строю врага мы бьем.А ну-ка, братья, запоем!»

5

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯНаш викарий толкует, что Павел с ПетромНаложили проклятье на водку и ром,Что беда в каждой фляжке таится на днеИ семь смертных грехов в самом легкомвине.Гей, Барнеби, гей! Доверимся мигу!Допьем поскорей, а викарию — фигу!Наш викарий исчадием ада зоветРазвеселой

подружки смеющийся рот.Мол, не баба, а дьявол берет нас в полон,Под платком Вельзевул, а в глазах Абаддон.Захлопнем-ка мы священную книгу!Целуй горячей, а викарию — фигу!Так викарий толкует — ведь каждый грешокЭто прибыль ему и в карман и в горшок.Коль у матери-церкви есть грешников рать,То неплох и доход — поспевай собирать.Гей, гей, молодцы! Доверимся мигу!Любовь наш пароль, а викарию — фигу!

6

Крик часового у воротНарушил песни вольный ход,И вот солдат спешит сюда:«Бертрам из Гента, господа!И — барабаны, громче трель!
– С ним девушка и менестрель».Вошел Бертрам, боец седой.С ним менестрель, старик худой,За ним — горянка юных лет,До глаз закутанная в плед.Увидев сборище солдат,Она отпрянула назад.«Что нового?» — раздался рев.«Весь день рубили мы врагов,Но сила горская былаНеодолима, как скала.Мы крови пролили поток,Но одолеть никто не мог».
– «А где ты пленных взял, Бертрам?Теперь конец твоим трудам.Есть менестрель, плясунья есть,Теперь мартышку приобресть,И тут уж будет сущий рай:Ходи да деньги собирай».

7

«Нет, братья, их удел иной.Вчера, как только стихнул бой,Они пришли на наш привал,И Map их видеть пожелал.Он повелел им дать конейИ в Стерлинг отвезти скорей.Итак, умерьте вашу прыть,Не вздумайте им повредить».
– «Вы слышите? — воскликнул Джон,Приказом Мара уязвлен.
– Чужой охотник к нам залезИ, наш опустошая лес,Платить не хочет лесникам!Ну нет, свое возьму я сам,Тебе и Мару не отдам!»Бертрам шагнул, подняв клинок.Сам Аллен, хоть разить не мог,Негодованья не сдержалИ ухватился за кинжал.Но Элен между трех клинковШагнула, сбросив свой покров.Так солнце майское встает,И ослепителен восход.Глазела молча солдатняНа ангела средь бела дня,И сам Джон Брент стоял смущенИ восхищеньем укрощен.

8

Она промолвила: «Друзья,Вам об отце напомню я.Он был солдату лучший друг,Делил с ним битву и досуг.Отец мой изгнан навсегда,Но я от вас не жду вреда».И Брент, задира и смельчак,На эту речь ответил так:«Я дерзких слов моих стыжусь,Твоим отцом, дитя, горжусь.Из мест родных я изгнан сам:Там насолил я лесникам.Да, у меня была семья,И дома дочь оставил я.Она ровесница твоя.Солдаты! К вам я речь держу.За капитаном я схожу,А на пол здесь кладу топор.Мы затевать не будем спор,Но говорю вам наперед:Кто переступит, тот умрет.Будь смельчаков хоть целый зал,Все тут полягут. Я сказал».

9

Явился Льюис, капитан.Он мог любой украсить клан,Хоть рыцарских заветных шпорНе заслужил до этих пор.Умен, решителен и смел,Робеть он вовсе не умел.Его бесстрашный, острый взглядСмущал всех знатных дам подряд.Хорош собой, красив лицом,Он вовсе не был гордецом,Но юной девы странный видКого угодно удивит.Простой наряд и гордый взорДогадкам открывал простор.«Привет, о дева красоты!Защитника ли ищешь тыПо тем законам давних лет,Которых исчезает след?Поведай, дева, кто же он?Простой ли сквайр? Или барон?»Взор Элен вспыхнул. Покраснев,Она сдержала все же гнев.«Не время обижаться мне.Наперекор беде, войнеИду спасать я жизнь отца.Веленьем этого кольца,Что дал Фиц-Джеймсу сам король.Мне подчиниться соизволь».