«Девианты»
Шрифт:
— Вы, кажется, опять на меня бочку катите, Анжелика Серафимовна? — раздался шутливый голос Кузьмина. Еще не сняв куртки, он потянулся за свежим номером — как и любому журналисту, ему не терпелось узнать, много ли вышло материалов за его подписью, не слишком ли их обрезал редактор, и не поставил ли он вместо авторского гениального заголовка какой-нибудь дурацкий свой.
Сегодня же у Антона был особый повод для нетерпения — он был уверен, что его препод-хулиган выйдет на первой полосе. По дороге в редакцию он купил «Эмские» — главный конкурент «Девиантных» из ежедневок —
— Свет, — не сдержался Кузьмин, — а ты не в курсе, почему мой текст слетел с номера? Кажется, неплохо получилось.
— Да, хороший материал, — нейтрально отвечала Серова. Несмотря на то, что она была удивлена вчерашним поступком Яблонской, Светлана не стала обсуждать действий начальницы — тем более, в присутствии нескольких человек.
— Ну и где он тогда? — все больше заводился Антон. — Это был реальный шанс натянуть «Эмские».
— Вот, еще один нездоровый мотив современного так называемого журналиста — кого-то там натянуть! — громко проворчала Крикуненко. — Я просто поражаюсь, мой юный друг, вашим представлениям о нашей миссии. Одумайтесь, Антон! Первейшая цель нашего тяжелого, неблагодарного труда — сеять в обществе разумное, доброе, вечное. У вас же, как я вижу, все ориентиры сбиты. Ибо для вас превыше всего — обойти коллег.
— Да, Анжелика Серафимовна, превыше всего, — вступилась за Кузьмина Корикова. — Хорошо вам было в советские времена, строчили себе и не думали о том, как газете деньги достаются. А сейчас нам никто зарплату на блюдечке с голубой каемочкой не принесет, сами должны себя кормить. Неужели вам экономику СМИ не преподавали в универе?
— СМИ и экономика! — возопила Крикуненко. — И вас не коробит от соседства этих слов? Я понимаю, СМИ и творчество, СМИ и справедливость, СМИ и свобода слова. Но СМИ и экономика? Нет, нет и еще раз нет!
— Ага, а в день подсчета бухгалтерию каждые пять минут достаете — когда деньги на карточку кинут, — хмыкнул Ростунов.
— И при этом палец о палец не ударяете, чтобы для редакции какой-то свежак добыть, — огрызнулась Корикова. — Старушка-то ваша того… с душком. В «Эмских» еще в понедельник вышла.
— А мы на первую полосу по кой-то ляд тащим, — продолжил возмущаться Кузьмин. — Такое ощущение, что это диверсия со стороны конкурентов. Как будто бы Яне Яковлевне приплачивают, чтобы наша газета становилась все тухлее и тухлее.
— Миль пардон, я этого не слышала, — царственным жестом Крикуненко поднесла руки к ушам, делая вид, что затыкает их. — Всем и каждому в этом городе известно, что Яна Яковлевна обладает исключительным художественным вкусом. Что касается вашей нетленки, то восторги по ее поводу, похоже, разделяете только вы. Иначе сегодня на первой полосе было бы ваше творение. Поэтому признайтесь хотя бы сами себе, мой юный друг, что наваяли отнюдь не шедевр!
— Я сто раз просил вас не называть меня «юным другом»! — взорвался Кузьмин.
— Все, прекратили грызню, — вмешалась Серова. — Но справедливости ради скажу, что текст Антона очень хорошо написан. Я думаю, что Яна Яковлевна просто приберегла его для «толстушки».
Светлана отлично знала, что это не так, что Яблонская не поставила в номер расследование Кузьмина из чистой вредности, но ей хотелось хоть как-то поддержать Антона и урезонить Анжелику Серафимовну.
После утренней редакторской оперативки Серова задержалась в кабинете у начальницы.
— Ян, а что с преподом кузьминским делать будем? — закинула она удочку. — Жаль, конечно, что мы сегодня с ним не вышли. Были бы первые. Странно, что Карачарова зевнула такую тему.
— Эка невидаль, завтра выйдем, — с напускным безразличием бросила Яна. Она еще вчера вечером пожалела, что пошла на поводу у своих эмоций. Но виду не подавала. — Зато Кузьмин уймется. Вырастили, блин, звезду на свою голову.
— А это плохо, ты считаешь? — тихо спросила Серова. — Нам не нужны звезды, Ян?
— Да просто надо себя нормально вести, — Яблонской было явно нечем крыть, и она торопилась перевести беседу на другую тему. — И хватит уже о Кузьмине. Велика персона… Знаешь, когда ждешь по-настоящему классного текста, уже не так переживаешь о всяких проходных заметушках.
— Ты ждешь классного текста? От кого?
— От Светлова. Кто же еще порадует? Неужели наши бездари? А Роман обещал прислать настоящий бенц.
— И ты веришь в это, Ян? Он нам уже два бенца присылал, но что-то они у нас так и не вышли.
— Ну, на этот раз нас никто не опередит. Мы с Романом все продумали, — засмеялась Яна. — Всех сделаем: и Папика, и Ольгу Вячеславовну!
В предчувствии чего-то нехорошего Серова вернулась в корреспондентскую.
— Ну что там с моим текстом, Свет? — бросился к ней Кузьмин.
— Думает, — уклончиво отвечала Серова. Она надеялась, что к вечеру Яблонская переменит решение.
Антон только досадливо махнул рукой.
Тут дверь распахнулась, и на пороге возник радостный Филатов с каким-то свертком.
— Друганы, налетайте на пироги! — и Димон зашуршал насквозь промасленным пергаментом, источающим манящий запах свежей сдобы. — Баба Мотя угощает!
— Какая еще баба Мотя? — оторвалась от монитора Корикова. — А, это старуха твоя утренняя… Так ты уладил, что ли, все?
— Я же говорил: все будет чики-пуки, — ликовал Димон. — Вот, записку Яне Яковлевне от бабы Моти притащил. «Спасибо работникам „Девиантных“ за проявленную чуткость».
— Но как ты так быстро с этими коммунальщиками разобрался? — удивилась Алина. — Это же динамщики, каких свет не видывал.
— Сказать? — Филатов обвел коллег бесхитростно-торжествующим взглядом.
— Извольте уж, поделитесь секретом мастерства, — съязвила Крикуненко, ловко выцепив из горки пирожков самый румяный.