Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова, Барков Иван Семенович

Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова

на обложку

Барков Иван Семенович

Шрифт:

Миликриса

Последую теперь твоей, родитель, воле.

(Вставши и подошед к Дурносову.)

А ты, о князь, прости, забав нам час протек.

Дурносов

(с плачем)

Прости, дражайшая, прости, княжна, навек!

Щелкопер

Великий Долгомуд, хоть способ ты имеешь, Но поздно уж теперь Фарносу сим радеешь.

Долгомуд

Что сделалося с ним?

Щелкопер

Скончался уж Фарнос.

Долгомуд

Каким то случаем?

Щелкопер

Пришел сперва понос, Час целый мучился, штанов не подтыкая, Кряхтел, стонал, рыгал, «Беда, — ворчал, — какая», И только лишь сей боль немного унялся, Он с силою своей еще не собрался, Как вдруг другой бедой тот час его сразило И в бездну, как в шентю, хуй дряхлый погрузило. Он сильной яростью к прекрасной дщери тлел, Но как ее уеть надежды не имел, То похоть удержать свою как ни старался, Но из ствола его ручьем ток проливался. Не сей был его ток, прохлада что в любви, Но что случается от похоти в крови. Раздулася его в минуту бедна потка, Не помогла ему в сем случае и вотка: Чем жарче рделась плешь, тем был сильнее ток, Я за плешь ухватил — в крови весь стал платок. Весь дом наполнен стал тогда великим криком, «Увы! — вопил Фарнос — Я стражду хуерыком. Мне приключило то жестокую напасть, Что к Миликрисе я имел любовну страсть». Нас способ излечить един тогда сказали: С кобылой сделать блуд. К кобыле лишь предстали, Я подмостил его, кобыле хвост загнул, Но, о жестокий рок! Фарнос лишь чуть-чуть ткнул, Как та кобыла вдруг шарахнулась, вздрогнула, Со всей жестокостью что мочи есть лягнула. Он пал, вдруг поражен,

со стоном рок кленя И тут в последний раз взглянул он на меня. «Ты, — мне он говорил, — не плачь и ободрися, Сему хуерыку виною Миликриса, Однако ей скажи, что я ее простил». И с этим словом дух последний испустил.

Миликриса

(с плачем)

Нещастнейший Фарнос, я и тебя лишилась!

Долгомуд

Лишился друга я, и часть его свершилась.

Миликриса

О день, горчайший день, источник лютых бед, Князь вечно погублен, Фарноса больше нет! Пожри всей лютостью меня живую, бездна! Рази, губи: мне жизнь без ебли бесполезна!

Конец трагедии

Дополнения

A. Piron. Ode a Priape *

Foutre des neuf garce de Pinde Foutre de l'amant de Daphne Dont le flasque vit ne se guinde Qu'a force d'etre patine; Cest toi que j'invoque a mon aide, Toi qui dans les cons, d'un vit roide, Lance le foutre a gros bouillous; Priape, soutiens mon haleine Et pour un moment dans ma veine Porte le feu de tes couillous. Que tont bande, que tont s'embrasse Accourez Putins et Ribauds Que vois-je, ou suis-je, la douce extase Les Cieux n'ont pas Pobjet si beaux. Des couilles en bloc arrondies Des cuisses fermes et bondies Des bataillons de vits bandes Des culs rondes sans poils et sans crottes Des cons, des tettones et des mottes D'un torrent des foutres inondes. Restez adorables images, Restez a jamais sous mes yeux Soyez l'objet de mes hommages Mes Legislateurs et mes Dieux, Qu'a Priape on eleve un Temple u jour et nuit Ton vous contemple, Au gre des vigoreux Fouteurs Le foutre у servira d'offrandes Les poiles de couilles de guirlandes Les vits de sarificateurs Aigle, Baleine, Dromadaire, Insecte, animal, homme, tout Dans les Cieux, sous Геаи, sur la terre, Tous nous annonce q'on fout; L'on foutre tombe comme grele, Raisonnable ou non, tout s'en mele Le con met tout les vits en rut; Le con du bonheur est la voie Dans con git tout la Joie Mais hors de con point de salut. Quoique plus gueux qu'un Rat d'Eglise Pourvu que mes couillous soient chauds Et que le poil de mon cul frise Je me fut du reste en repos. Grandes de terre on se trompe Si Ton croit que de votre pompe Jamais je puisse etre jaloux Faites grands bruit, vives au large Quand j'enconne et que je decharge Ai-je moins plaisir que vous. Que Tor, que l'honneur vous chatouille Sots avares, vains conquerans Vivent les plaisirs de la couille Et foutre les biens et les rangs. Achilles aux rives du Scamandre Pille, detruit, met tout en cendres Cest n'est que feu, que sang, qu'horreur, Un con paroit, passe-t-il outre? Non, je vois bander mon jean-foutre Le heros n'est plus qu'un Fouteur De Fout la fable fourmille Le Soleil fout Leucothoe Cynire fout sa propre fille Un Taureau fout Pasiphae Pygmalion fout la statue Le brave Ixion fout la nue On ne voit que foutre couler Le beau Narcisse pale et bleme Brulant de se foutre lui-meme Meurt en tachant de s'enculer. Socrate, dires-vous: се sage Dont on vante l'esprit divin Socrate a vomi peste et rage Contre le sexe feminin Mais pour cela le bon Apotre N'en n'a pas moins foutu qu'un autre Intrepretons miens ses lemons, Contre le sexe il persuade, Mais sans le cul d'Alcibiade Il n'eut pas tant medit des cons. Mais voyons ce brave Cynique, Qu'un bougre a mis an rang des chiens Se branler gravement la pique A la barbe des Atheniens Rien ne l'emeut, rien ne l'etonne L'eclair brille Jupiter tonne Son vit n'en est point demonte Contre le Ciel sa tete altiere Au bout d'une courte carriere Decharge avec tranquilite Cependant Jupin dans l'Olympe Perce des culs, boure des cons, Neptune au fond des eaux у grimpe Nymphes, Syrenes et Tritons; L'ardent fouter de Proserpine, Semble dans sa couille divine Avoir tout le feu d'enfers Amis, jouons les memes farces, Foutons tant que les cons des Garces Nous foute enfin Tame a l'envers. Tysiphone, Alecto, Megere Si Ton foutoit encore chez vous Vous Parques, Charon et Cerbere De mon vit vous tatierez tout. Mait puisque par un sort barbare On ne bande plus au Tenare, Je veux у descendre en foutant, La mon plus grand tourment sans doute Sera de voir que Pluton foute Et de ne pouvoir faire autant Redouble done tes infortunes Sort, foutu fort, plein de rigeur C'est n'est qu'a des ames communes A qui tu peux foutre malheurs. Mais la mienne que rien n'alarme Plus ferme que le vit d'un carme Se rit des maus present, passe Qu'on m'abhorre, qu'on me deteste Que m'importe, mon vit me reste Je bande, je fous, c'est assez.

А. Пирон. Ода Приапу *

Ебать девять парнасских шлюх, Ебать любовника Дафны, Чей вялый хуй не поднимется, Пока его не вздрочат. Только тебя зову я на помощь, Тебя, коий посреди пизд красным хуем Бросаешь густые пузыри заебин, Приап! поддержи мой дух И на миг в мои жилы Вдохни жар твоих муд. Пусть все встает, пусть все пылает, Спешите, бляди и блядуны. Что я вижу? где я? о сладкий восторг! На небесах нет такого прекрасного предмета. Муде, туго округлившиеся, Ляжки, крепкие и задранные, Полки вставших хуев, Круглые зады, без волосков и пятен, Пизды, титьки и секеля, Орошенные током заебин. Останьтесь, восхитительные картины, Останьтесь навеки перед моим взором, Будьте предметом моих жертвоприношений, Моими законодателями и моими божествами. Пусть Приапу воздвигнут храм, Где день и ночь вас будут созерцать По воле могучих ебак; Заебины будут там служить приношениями, Волосы с мудей — гирляндами, Хуи — жрецами. Орлы, киты, верблюды, Насекомые, животные, люди, все На небесах, под водой, на земле, Все возвещает нам, что ебется. Заебины падают, как град, Все разумное и лишенное разума смешивается. Пизды встречают хуи, истекая. Пизда есть путь к счастию, В пизде заложена вся радость, Вне пизды нет благополучия. Пусть я беден, как церковная мышь, Но пока мои муде горячи, И пока завивается волосок на заду, Мне нет дела до остального. Великие мира заблуждаются, Если полагают, что их пышность Может вызвать во мне зависть; Поднимайте великий шум, живите роскошно, Когда я вставляю и когда кончаю, Получаю ли я меньше наслаждения, чем вы? Пусть вам льстят золото и почести, Жадные глупцы, тщеславные завоеватели. Да здравствуют услады мудей, И ебать богатства и чины! Ахилл на брегах Скамандра Рубит, уничтожает, все обращает в прах, Кругом огонь, кровь, ужас; Появляется пизда — проходит ли он мимо? Нет, я вижу, вздымается ствол, И герой превращается в ебаку. Предание изобилует ебаками: Солнце ебет Левкофею, Кинир ебет свою дочь, Бык ебет Пасифаю, Пигмалион ебет статую, Доблестный Иксион ебет облако, Только заебины текут, Прекрасный Нарцисс, бледный и потускневший, Сгорая желанием выебать себя, Умирает, пытаясь вставить себе в зад. Сократ, скажете вы, этот мудрец, В котором почитают божественный дух, Сократ изрыгал ярость и проклятия На женский пол, Но при всем том добрый проповедник Ебался не меньше других; Давайте лучше усвоим его уроки, Он убеждает нас против женщин, Но без задницы Алкивиада Он не презирал бы пизд так сильно. Но взглянем на этого доблестного киника, Оборванца, поставленного наравне с собаками, Бросающего горькие насмешки В бороды афинян. Ничто не волнует его, ничто не удивляет, Молния сверкает, Юпитер мечет гром, Его хуй не поднимается, Его надменная плешь В конце своего короткого поприща Извергается в небеса. В то время как Юпитер на Олимпе Пронзает зады, вваливается в пизды, Нептун в глубине моря лезет туда же Нимфам, Сиренам и Тритонам; Пылкий ебарь Прозерпины, Кажется, вместил в своих мудах Все пламя ада. Друзья, станем играть те же фарсы И ебаться, пока пизды шлюх Не выебут наши души наизнанку. Тисифона, Алекто, Мегера, Если у вас еще ебутся, Вы, Парки, Харон и Цербер, Все попробуете моего хуя. Но поскольку из-за варварской судьбы За Тенаром уже не встает, Я

хочу спускаться туда, ебясь, Там самым большим моим мучением, без сомнения, Будет видеть, как ебется Плутон, И не мочь делать то же самое. Удвой же твои удары, Судьба, сильно выебанная и исполненная строгости, Только обычным душам Ты можешь причинить несчастье, Но не моей, которую ничто не пугает, Которая тверже хуя кармелита; Я смеюсь над прошедшими и настоящими бедами, Пусть мной ужасаются, пусть меня презирают, Какое мне дело? мой хуй со мной; Он встает, я ебу, и этого довольно.

В. Рубан. Ода в похвалу любви *

Утеха смертных и отрада, Любовь, веселостей всех мать! Приятность жизни и прохлада, Тебя хочу я воспевать: Тебе воздвигну храмы многи И позлащенные чертоги Созижду в честь твоих доброт, Усыплю путь везде цветами, И лирными тебя стихами Почту, богиня всех красот! Парнасски музы с Аполлоном, Подайте мыслям столько сил, Чтоб нежным непрерывным тоном Я Имн любови возгласил. Уже мой дух в восторг приходит, Дела ее на мысль приводит С приятностью и красотой. Я вижу древних лет теченье, Я зрю, в каком была почтенье Она, когда цвел век златой. Природа ею населяет И все и кажду света часть, Любовь повсюду обитает И всех умы берет под власть; Где взор ее ни устремится, Свирепый Нерон усмирится, Оставит храбрость Ахиллес, При ней философ умолкает, Скупой пред нею чив бывает, И варвар льет потоки слез. Юпитер, небо оставляя, Снисходит для нее на дол; И бренны виды принимая, Влюбясь в прекрасный смертных пол, Натуры чин преобращает, В одну-две ночи он вмещает; Альмина как в нем кровь зажгла: Из бога стал Амфитрионом, И к ней приходит в виде оном, К чему его любовь вела. Плутон, плененный Прозерпиной, Идет из ада для нее: Глубокою Нептун пучиной Не защищен от стрел ее. Пленивши Дафна Аполлона, С блестящего низводит трона; Узря ее он в первый раз, Всю крепость сил своих теряет, Во угожденьи мер не знает, Возносит к ней плачевный глас. Я зрю Ироев прежних веков, От коих мир весь трепетал, Зрю тех не сытых человеков, Для коих свет казался мал: Все были ей одной подвластны, Щасливы ею и нещастны; Все властию ее одной На верьх Олимпа поднимались И в преисподню низвергались Ее всемощною рукой. Чрез храбрость, мужество, иройство Был славен древний Геркулес; Души его велико свойство Из многих зрим его чудес: Его необычайна сила Всех в страх и трепет приводила, Пока любови он не знал: Любовь в нем лютость утолила, Из тигра агнцом претворила, Омфалы пленником он стал. Везде любви примеры зрятся, Где только смертные живут, Везде ей олтари курятся, Везде ей жертвы воздают: На Весте, Осте, Норде, Юге И в жарком и в холодном круге Ее зрим дивны чудеса! Но ежели любовь прервется, То вся природа возмятется, Падут с землею небеса,

Стихотворения и переводы И. Баркова

Ода на всерадостный день рождения… *

Ода на всерадостный день рождения Его Величества благочестивейшего Государя Петра Феодоровича, Императора и самодержца всеросийского и проч. и проч. и проч.

Восстань, Россия, оживляйся, Оставь в сей день печаль твою, Отерши слезы, утешайся, Петрово рождество пою, Великого монарха внука; Прочь вся сердечна боль и мука, Дух томный, бодро воспряни, Воздав усердный долг богине, Которой мы лишившись ныне, В тумане ясны видим дни. Се зрим сияющего в славе Героя храбра и отца, И крепости его державе Желаем вечной от творца; Да будет оная толика, Петрова милость сколь велика, Сколь к подданным любовь ясна. Елисавете в том подобен, Монарх наш кроток, щедр, незлобен, О всех печется, как она. Великий Петр на то родился, Чтоб, вечно славой восхищен, Весь свет делам его чудился; А ты, монарх, к тому рожден, Чтоб, россов тишину с блаженством Твоим умножив долгоденством, Врагам был страшен, как и дед. Благополучны мы тобою, Хоть к вечному прешла покою Великая Елисавет. Подверженны пременам, твари Живут и кончат бытие; Но те бессмертны государи, Которых славно житие. Мы жизнь летящу человека Не мерим долготою века, Но славою полезных дел; Коль паче славны и велики Те чтутся на земли владыки, О коих промысл сам радел. Потщился бы дела представить Петра Великого я здесь; Но по достоинству прославить Бессилен дух, слаб разум весь. Вожди в войнах неустрашимы, От древних бывши возносимы, Прияли божескую честь; Что, если б Петр жил в оно время, За тяжкие труды и бремя Какой могли б хвалой вознесть? Истории мужей преславных Заслуги в вечность предают; С Петром иметь не могут равных, Что все бесстрастно признают. Он после дел своих чудесных Сияет во странах небесных, Затмив языческих богов. В созвездии с ним дщерь едином, Украсив небо новым чином, Российских просветят сынов. Щедрот храм, милости, любови Воздвигнем оным божествам В сердцах к Петровой верных крови, Которые являли нам. Ко алтарям их светозарным С воспоминаньем благодарным Предпримем мысленный наш путь. Там, жертвуя душам блаженным, Докажем сердцем сокрушенным, Что скорбь пронзила нашу грудь. Пронзила, обновивши раны, Которые в слезах несли, Как, роком горестным попранны, К Петрову гробу мы текли. По долгой нашей с ним разлуке Воскрес герой в прехрабром внуке; Ликуй, Россия, восплещи! С весельем, юные и стары, Приять щедрот обильны дары Потщитесь к трону притещи. Крепка и щедра вдруг, десница Защитит всех и сохранит, И око быстро не на лица, Но на сердца людей воззрит; Ущедрит купно и прославит, И падших от земли восставит Чрез милость, правоту и суд, Даст образ правды чрез законы И всё исполнит без препоны, В чем принял Петр великий труд. Премудрых дел твоих в початках Мы образ зрим и дух Петров; Един устав во всех порядках Ты с ним, монарх, хранить готов. Хранишь и делом исполняешь, И подданных любовь питаешь, Которою к тебе горят. Всех мысли и сердца стремятся, Чтоб с верностью повиноваться, И всех уста благодарят. Се пред исправными полками Тебя зрю в поте и труде; Но отягченного делами На кротком вижу вдруг суде. Искусства там примеры редки, Здесь живо милосердны предки В щедротах вобразились нам. Отринув строгую неволю, Влил ревность чрез счастливу долю К усердной службе всем рабам. Труд удивления достоин, И милость всех честняй похвал! Един монарх судья и воин, Един в двух лицах просиял. Петра великого геройством, Щедротой, кротостью, спокойством Являешь ты, Елисавет. Натура чудо днесь открыла, В тебе слиянны, два светила Дают России больший свет. Объятым страшной мглой печали, Открылась ясность нам в ночи, Когда пресветлы воссияли От твоего венца лучи, Весна среди зимы настала, Заря багряна облистала И облачный прогнала мрак. Как после дней ненастных летом Всё греет солнце ярким светом, Так твой живит нас в скорби зрак. Приятного краснейший крина Цветет и спеет грозд младый; С Петром найдет Екатерина В нем все сладчайшие плоды. Как жатель, собирая класы, На зиму новые припасы Готовит и питает дом, — Россия так не оскудеет, Доколе внук Петров владеет С возлюбленным его плодом. Чудяся, видит, восхищенна, В нем быстрый ум и свет наук; Ее надежда несомненна, Что в Павле будет дед и внук. Чрез остроту природы сила В цветущей юности открыла, Что может произвесть собой: С наукой обще добродетель Неложный россам есть свидетель, Что мудрый будет он герой. Надежда наша есть не тщетна, В желаниях мы зрим успех; Твоя к нам милость неисчетна, Источник, боже, всех утех. Сложив печали тяжко бремя, Храни вовек Петрово племя, Как деда с дщерию хранил. Красуйся, Петр с Екатериной, Что сей дражайший день причиной Российского блаженства был!

«Не пользу сатир я хвалами возношу…» *

Не пользу сатир я хвалами возношу,

Но милостиво труд принять в покров прошу,

Когда нет ничего на свете толь худова,

В чем к пользе не было б служащего ни слова.

Находит нужное во всячине пчела,

Чтоб для себя и всех составить мед могла:

Иному польза, смех милей другому хлеба;

Двояка в сатирах содержится потреба:

Злых обличение в злонравии и смех,

В котором правда вся, без страха, без помех,

Как в зеркале, чиста представлена народу.