Дэвид Баркли - "Эсхил"
Шрифт:
– Доминик!
– донесся до него окрик Ари.
Он обернулся и увидел, как его товарищ стоял лицом к лицу с лейтенантом. Удивительно, как Дитрих умудрился подобраться к ним незамеченным. Прежде чем он смог что-либо сделать, Ари схватил его за запястья.
Доминик понимал, что медлить нельзя и занес топор над Зайлером. Он мог одним ударом перерубить ему шею и сбросить тело в море.
– Нет!
– закричал гестаповец.
– Не убивай меня!
Топор замер. Доминик хотел изо всех сил опустить руки, но они не слушались.
– Я не собирался стрелять!
– проговорил Зайлер.
–
Доминик слышал щелчок, перед тем, как пистолет отлетел в воду, но не был уверен, действительно ли он не был заряжен или случилась осечка.
– Мы уходим отсюда, - услышал он собственный голос.
– Ты понял меня?
– Зачем он вообще разговаривает с ним? Один удар и они уже на полпути к свободе.
– Камински, отдай топор!
– крикнул Дитрих.
Он обернулся и заметил, что лейтенант, по-прежнему, находился в объятиях Ари, но попыток нанести ему вред не предпринимал. Казалось, он просто пытался вырваться.
– Мы сейчас опрокинемся!
– крикнул, практически, даже, взвизгнул, он.
– Отдай топор! Нужно перерезать веревку! Отдай!
И, словно, в доказательство его слов, судно сильно качнулось и Доминик услышал вскрик, такой же холодный и полный безнадежного отчаяния, как и вода за бортом. Он снова поднял топор, но на этот раз, он смотрел на Харальда. В стороне, в тени он заметил силуэты дочерей, которые следили за каждым его движением.
– Ради бога, Доминик, делай, что собирался!
– выкрикнул Ари.
– Мне нужно освободить его!
– сказал Харальд. А затем, попытался успокоить его: - Ты не сделал ничего предосудительного! Просто, позволь мне спасти нас всех!
Доминик представил, как опускается топор. Представил, как Зайлер вскидывает руки, как лезвие разрубает запястья и врезается в череп. Представил, как повсюду разлетаются брызги крови, как отлетают в стороны похожие на крошечных рыбок отрубленные пальцы.
Эта картина предстала перед ним на какое-то мимолетное мгновение.
– Папа!
– закричала София.
Он посмотрел на неё и увидел, как она вышла из тени и направилась к нему. Она, всё ещё находилась позади Ари, но тянула к нему тонкие ручки и от этого зрелища собственные руки Доминика стали нестерпимо тяжелыми.
Глядя ей в глаза, он опустил топор и передал его Харальду.
2
Лейтенант освободился от объятий Ари и подхватил топор. Ему очень хотелось огреть мелкого говнюка деревянной рукояткой, но времени на это не было. Вместо этого, он развернулся и побежал к носу, качаясь на ходу вместе с корпусом судна. Волны выплескивались на палубу, грозясь смыть в море всех, кто был на судне. Мимо пролетел огромный ящик, ударился о борт и разлетелся на мелкие щепки. Харальд пробежал мимо него, слыша непрерывные крики Генриха. Вокруг капитана собрались несколько человек, пытавшихся освободить его от прижавшего каната. Один даже лежал на полу.
– Разойдись!
– закричал Харальд.
– Разойдись! В сторону!
Распихивая толпу руками, он подошел к капитану. Трудно было сказать, в каком он находился состоянии. Его кожа была мертвенно бледной, а лицо мокрым. Его предплечье было прижато к швартовочной тумбе, оно было как-то
– Аккуратнее!
– крикнул позади него Карл.
– Ради бога, не порань его!
Харальд замахнулся и ударил. Удар получился хорошим - канат удалось перерубить наполовину. Затем судно снова качнулось и он упал.
– Сейчас опрокинемся!
– крикнул кто-то.
Харальд снова поднял топор и понял, что не может замахнуться - угол наклона стал слишком крутым. Он опустил топор и начал молотить по канату мелкими частыми ударами. Шли долгие секунды, но нити каната начали рваться.
На палубе разбилось ещё несколько ящиков. Кто-то заскользил на животе за борт. Ему удалось зацепиться за лестницу на передней палубе и уберечь себя от падения. Глаза несчастного блестели от страха.
Харальд продолжил бить по канату, слушая, как рвутся нити. Генрих перестал кричать и лейтенант уже не был уверен, что капитан жив.
И тут канат порвался. Треск и его разорвало надвое. Судно тут же качнулось в обратную сторону, вслед за ним полетели люди и груз. Харальд потерял равновесие и снова упал.
– Вырвались!
– закричал он.
– Вырвались!
Тело Генриха проскользило по палубе и отлетело к стене. Оно перекувыркнулось через фальшборт и исчезло в ледяных водах.
– Нет!
– выкрикнул Харальд.
– Нет!
Вскоре судно успокоилось и воцарилась тишина. Капитан исчез вместе с пиратским кораблем.
3
Тишина, воцарившаяся с гибелью Генриха, окутала судно, словно покрывало. "Адальгиза" превратилась в бездушный механизм, который шел мимо мелких островов, неся на борту только призраков. Ремонт занял 12 часов и, с тех пор, не было никаких происшествий.
Для Доминика эта тишина не была никак не связана с капитаном. Вместе с семьей он безропотно вернулся в кладовую, ожидая заслуженной кары. Часы проведенные во тьме, сводили его с ума. Его план провалился, и из-за этого, под угрозой оказались их жизни. Несмотря на все его угрозы, он понимал, что его дочери не так защищены, как бы ему хотелось думать. Ему доводилось видеть, как в Рейхе пытали заключенных. Они отняли у него Мэгги. Наверное, теперь отнимут и Софию с Люсией.
Он плакал, сидя в темноте.
Вскоре они пришли за ним, за девочками и за Ари. Какое-то время они стояли, обнявшись.
Только София смогла что-то сказать.
– Всё в порядке, папа, - произнесла она.
– Мы любим тебя.
Он рассмеялся от её слов. Затем задумался. Задумался над тем, что они подумают, если лейтенант вернется и уведет его. Будут ли они столь снисходительными?
Вскоре он уснул и его сны были полны отчаяния. Во сне он стоял на палубе с топором в руке. Только, вместо Зайлера у его ног лежала София. Когда судно качнулось, она сползла за борт. Это было самое ужасное видение - тонущая София.