Дэвид
Шрифт:
Наши руки задержались на мгновение, прежде чем она отстранилась. Я сделал шаг к ней, что-то инстинктивно требовало, чтобы я оставался рядом.
Она не отступила, просто подняла голову, чтобы выдержать мой взгляд:
— Мне очень не хочется прощаться, но через несколько кварталов отсюда у меня назначена встреча.
— Встреча? — переспросил я. Мне хотелось остаться здесь с ней, просто слушать, как она говорит, и поддразнивать, чтобы видеть эту улыбку, на которую все время намекали её пухлые губы.
Она слегка кивнула головой.
—
— У меня тоже есть дела, — сказал я. Может быть, моя грудь немного раздулась. Может быть.
Её ухмылка заставила мою кровь закипеть:
— Бой за деньги?
Моя грудь расширилась от этого наверняка.
— Только потому, что я большой, я должен быть бойцом? — спросил я. Флирт — вот что это было. Я даже не знал, что могу так вести себя. Но вот я здесь, летаю, как чертов птенец, выброшенный из гнезда.
Она окинула меня изучающим взглядом.
— Ты большой, всегда в синяках, когда ни посмотри, и костяшки пальцев у тебя сбитые.
— Когда ты на меня смотрела? Значит, ты меня замечала? И не просто как подонка? — спросил я, и мне не удалось скрыть удовлетворения в своем голосе.
— Тебя все замечают, здоровяк! — искорка в её глазах была призывом, манила. Так, что я не мог не поддаться.
***
— Эй! — мягкий шёпот Питера вырвал меня из моих мыслей. — Ты чё, заснул?
— Нет, — ответил я, старалась говорить тихо, чтобы не допустить еще одного визита Джеральда. Повернувшись на скрипучей койке, я развернулся раненым плечом в потолок.
— Расскажи мне. Ты видел её? — он, казалось, был так же увлечен моей погоней за этой девушкой-ангелом, как и я. Но у нас всегда так было. Всегда вместе. Заодно. Мы боролись за то, чтобы оставаться вместе, переходя от одной приемной семьи к другой, и мы всегда будем вместе. Но с теми деньгами, которые мы скопили, почти настало время для того, чтобы попрощаться с социальными службами навсегда.
— Я видел её, — ответил я, стараясь говорить беззаботным тоном. — Поговорил с ней.
— Поговорил… — он приподнялся на локте, его лохматые волосы упали на глаза, когда он уставился на меня. — Выкладывай, чувак!
Я тихонько пересказал свою встречу с Эйнжел, но никакие слова не могли описать её или те странные мурашки, которые я чувствовал по всей коже, когда был рядом с ней.
— Грузовик с мороженым? — Питер фыркнул, а потом снова лег. — Это что-то новенькое для меня.
— Это детские шалости. Безобидные... если только ее не поймают.
Мне не понравилась эта мысль. Но ей ничего не угрожало. Закончив свои дела, я снова подошел к грузовику. Всё было тихо, и она давно ушла. Грузовик с мороженым выглядел так же, как и раньше, ни следа взлома, но у меня было ощущение, что она там побывала. Просто подсказывало что-то.
Я улыбнулся в темноте, моя нижняя губа горела там, где торговец лапшой разбил её.
Ходячее зло и проблема. Вот кем была эта девушка. И мне хотелось получить добавки два раза и с горкой.
Глава 3
Эйнжел
— Где ты была? — услышала я.
Я постаралась не вздрогнуть от хриплого голоса отца и ответила:
— Гуляла.
Торопливо пройдя через маленькую кухню и стараясь не наступить на шаткую доску прямо перед холодильником, я направилась в короткий коридор.
— Иди сюда, девочка! — позвал он и закашлялся, низкий хрип в его горле становился все глубже с каждым днем.
Я скрестила руки на животе и заставила себя поднять подбородок. Неужели он и сейчас внушает мне ужас? Да. Неужели я позволю показать ему это? Нет.
Он поерзал на потертом диване, телевизор отбрасывал мерцающий свет на его морщинистое лицо. Он сильно похудел за последний год, с тех пор как ему поставили диагноз, но все еще оставался чудовищем из моих снов — который пускал в ход кулаки при малейшей оплошности, реальной или воображаемой.
— Ну, что такое? — уточнила я, прислонившись к дверному косяку.
Он потянулся за пачкой сигарет, вытряхнул одну и закурил, щелкнув зажигалкой «Бик». Я сосредоточилась на этом оранжевом сиянии, а не на его глазах.
— Я спросил. Тебя. Где ты была...
Запах сигаретного дыма донесся до меня и заглушил вонь застарелого пота и разложения.
— А я ответила — гуляла.
«Ты можешь убежать. Если он встанет, ты сможешь убежать от него. Он больше не сможет тебя тронуть».
— Мне начинает надоедать твоё поведение, — он сделал глубокую затяжку и каким-то образом перестал хрипеть, голос его выровнялся. — Я видимо мало тебя порол, раз ты меня не слушаешься. Совсем от рук отбилась. Шляешься где-то в любое время суток. Скорее всего, ходишь зарабатывать на улице, как и твоя мать с дерьмом вместо мозгов.
Я впилась ногтями в бока, стараясь не раскрывать рта. Он хотел поиздеваться надо мной. Когда рак лишил его силы настолько, что он больше не мог меня бить, он изменил тактику. Теперь он использовал слова, многие из которых били также больно, как и его кулаки, и причиняли такой же вред. Но я не позволила себе проявить свои чувства.
— Ну, так вот чем ты там занимаешься? Ложишься под мужиков ради бабла? — не унимался он. Кончик сигареты загорелся оранжевым светом. — Так и есть. Это всё, на что ты годишься. Только члены ублажать в подворотне, как твоя мамаша.