Дэвид
Шрифт:
Дэвид. Я позволила себе улыбнуться. Он так нервничал, что не знал, куда девать руки. Костяшки его пальцев были покрыты синяками и ссадинами, и я могла сказать, что он подрался совсем недавно, судя по кровоподтеку на его челюсти. Но он был очень нежен со мной — даже его голос смягчился, как будто он боялся напугать меня.
Я вздохнула. Думать о нём было неразумно. Бабочки порхали у меня животе, и это надо было прекратить. У меня не было на него времени. Вытащив из кармана несколько купюр, я сунула их в старую книгу Харди Бойз, лежавшую на прикроватном столике. У меня была тайная заначка в шкафу, которую я хотела использовать,
Откинувшись на спинку кровати, я уставилась на карты, которые приклеила к потолку. Так много мест, куда можно поехать. Я хотела увидеть весь мир, а не только этот маленький грязный уголок. Глядя на сушу и океаны, на невидимые линии, разделяющие страны, я мечтала пересечь все границы, побывать везде, испытывая полноту жизни. Но мои мысли вернулись к той встрече, которая произошла всего несколько часов назад. Один из них был у меня в моем собственном уродливом уголке мира. Мальчик, который больше походил на мужчину, — с добротой в глазах, но жестокостью, написанной на всем его теле. Я представила себе будущее, в котором мы с Дэвидом сбежим вместе. Только мы вдвоем. Будем жить так, как мечталось. Не жалеть. Я заполняла все детали о нем, которых не знала, представляя, как его руки будут трогать меня, что он скажет, как он будет просто знать, что мне нужно. Глупо, конечно, учитывая, что он мог быть той ещё сволочью, но что-то подсказывало мне, что мои размышления не так уж далеки от истины.
Вместе мы могли бы исправить всё то, с чего начали. Мы смогли бы быть теми, кем захотим. Главное — мы могли уехать подальше отсюда.
Глава 4
Дэвид
— У тебя сегодня есть работа на вечер? — поинтересовался Питер, прислонившись к кирпичной стене; граффити за его спиной создавали комичный ореол вокруг его головы.
— Нет, — ответил я, поскольку уже успел позвонить своему связному с семьей Генуя, но у него ничего не было для меня. Со времени моего последнего заказа прошло уже две недели, и деньги, которые я получил тогда от семьи Генуя, похоже, закончились. — Я думаю, нам пора идти.
Он провел рукой по волосам, которые давно пора было постричь.
— Хоть бы один заказ, а лучше два. Мы же хотим продержаться на плаву какое-то время самостоятельно, понимаешь?
— Я знаю, но Джеральд...
— Я справлюсь с этим, окей? Мы уже много раз терпели побои. Еще один раз, подумаешь, ерунда, не помру, — сказал он, пожав плечами, как будто кровоподтек под глазом и синяки на ребрах были пустяками и совсем его не беспокоили. Они, зато, очень беспокоили меня.
— Чертов Джеральд!
Цикада стрекотала на полуразрушенном дереве, стоявшем в шаге от тротуара. Через дорогу прошла стайка ребятишек, один из них ехал на скейтборде, остальные курили или болтали какую-то чушь. Тяжелейшая дневная жара давила на воздух, выжимая капли пота со лба. Как только солнце садилось, улицы начинали излучать тепло, заставляя Филадельфию чувствовать себя неуютно.
Брат оттолкнулся от стены и сказал:
— Давай возьмем нашего Макдиннера, а потом отправимся в путь…
Я поднял руку вверх, а сам глазами проследил движение между двумя соседними домами. Может быть, у меня было звериное чутьё, потому что что-то внутри меня подсказывало. Она. Это точно была она.
— Что там? — спросил он, проследив за моим взглядом, но она уже исчезла. И вот уже только тень бежит сквозь высокие сорняки.
— Мне надо идти, — произнес я, повернулся и направился к тому месту, где все еще мягко колыхалась трава.
— Эй, куда ты…
— Увидимся дома, — бросил я на ходу и припустил между серыми зданиями, мои ноги тихо ступали по дерну, когда я направился к следующей улице.
— Сволочь, — полетел мне вслед голос Питера, но сам он следом не побежал.
Добравшись до потрескавшегося тротуара, я внимательно осмотрел улицу, оглядевшись по сторонам. Но её там не было. Неужели я опять потерял её?
Что-то справа от меня блеснуло в лучах заходящего солнца и привлекло моё внимание. Дверца машины была открыта, но поблизости никого не было видно. Я ускорил шаг и бросился к ней, но её там не было. Бардачок был вскрыт, как и приборная панель. Если она и взломала машину, то я не мог себе представить, что она унесла много из разбитого драндулета в этом дерьмовом районе.
Я выпрямился и огляделся вокруг. Сорняки колыхались между двумя домами на соседней улице. Неужели она наблюдает за мной? От этой мысли по моему телу пробежала волна дрожи, которая отозвалась в паху. Следить за ней оказалось настолько возбуждающе, что я даже не мог представить себе. Но теперь, когда я напал на её след, я должен был догнать её.
Я обошёл машину и направился между домами. Внезапно ниже по улице буквально через два дома мелькнуло облако темных волос. Эта картина заставила меня броситься за ней. Моё сердце колотилось о ребра, кровь стучала в венах. Кайф, вот на что это было похоже. Как в самый первый раз, когда я нюхнул кокаин, меня так и подмывало подраться, сделать что-нибудь, что означало бы, что я жив и двигаюсь.
Когда я завернул за угол крыльца дома, то увидел, что она исчезает в окне первого этажа. Дерзко. Солнце ещё не совсем село, и любой мог бы увидеть, как она забирается в дом. Я огляделся по сторонам, никого не увидел, потом обошел дом и присел на корточки за кустом.
В доме было тихо. Что бы она ни делала, у неё была легкая рука. Тьма на заднем дворе была еще гуще, разросшийся дуб заслонял это место от заходящего солнца. Ожидание её вот так, в засаде, вызвало у меня порыв, граничащий с животным. Что со мной было не так? Моё сердцебиение стучало в ушах, и я не мог отрицать неконтролируемое чувство возбуждения, от которого кровь бежала по моим венам, как бензин. Эйнжел. Её имя повторялось у меня в голове, как молитва, как навязчивая идея, как причина, по которой я оказался на улице в тот самый первый раз, когда увидел её крадущейся в тени.
«Выкинь это из головы, псих».
Если бы она знала, что я сейчас чувствую, то уже бежала бы далеко-далеко. Мне нужно было остудить свою голову, утихомирить все эти странные гормоны внутри меня.
Я должен был уйти, пока ещё не перестал контролировать себя окончательно. Но мои ноги не слушались. Не сразу. Желание остаться здесь и поймать её, обхватить руками её тело и загнать в угол, готово было подавить мой разум. Я сжал кулаки, затем разжал их. Надо просто уйти. Что бы там ни было, поддаться желанию — это не то, что сейчас нужно.