Девочка Дьявола. Без иллюзий. Книга четвертая _
Шрифт:
Я вспомнила совместные фото Барретта и сестер Романофф и вновь покачала головой:
— Что мистеру Барретту мешает иметь двух спутниц на вечере?
— Когда кун-Ричард отдал распоряжение позвонить вам, чтобы сориентировать вас по времени, он бы сказал и о второй спутнице, чтобы поставить вас в известность до вечеринки.
Его ответ был резонным и походил на правду — меньше всего Барретту было нужно, чтобы женщины, сопровождавшие его, были не подготовлены и выглядели обескураженно в фотообъективе камер.
— Спасибо, Лат, — поблагодарила я, понимая, что
Но, несмотря на слова Лата, разговор не принес мне облегчения. Нет, я прекрасно понимала, кто такой Барретт, не питала иллюзий на его счет, и для меня его поступок не стал большой неожиданностью — циник и эгоист во всем. Но мои эмоции требовали выхода. Моя никому не нужная любовь требовала выхода. Выхода от отчаяния и невозможности что-либо изменить, выхода от такой нелегкой тяжелой, словно свинцовый дождь, ноши, как любовь к Дьяволу.
— Нет, все-таки что-то, но я могу поменять, — покачала я головой.
— Харт, ты уверена в этом? — спросил меня настороженно внутренний голос.
Я бросила уверенный взгляд на свое отражение в зеркале, взяла ножницы, которые нашла в зоне кабинета, и решительными движениями начала обрезать волосы. Я слышала тихий хруст металла по волосам, чувствуя, будто по моим рукам стекает горячая кровь от срезаемых крыльев, и мне становилось легче. Я отсекала от себя прядь за прядью, локон за локоном, перо за пером и понимала все последствия этого поступка.
“Харт, опомнись! — где-то глухо звучал голос разума. — Барретт тебя убьет за эту выходку. Ты же знаешь, как он не любит, когда ты что-то делаешь со своими волосами! Вспомни, как ему не понравилось, когда ты распустила волосы на празднике в “Трокадеро”.
“Да, знаю, — отметила я, продолжая резать, а мой Черный Лебедь с довольным видом добавил: — Ему нравится трахать твои волосы. Очень нравится”.
“Ты не боишься, что он тебя вышвырнет, как сделал уже раз?!” — истерил разум.
“Не тот случай, — уверенно парировала я. — В отличие от того раза, сейчас я не колеблюсь с выбором между ним и другими людьми. Я по-прежнему его люблю. Может последовать наказание за бунт, но не расставание”.
“Ты хотя бы подождала завершения вечеринки, а потом бы резала!” — продолжал упорствовать голос разума, но я понимала — если я не сделаю этого здесь и сейчас, то не сделаю уже никогда. 11565c
Я продолжала отсекать дюйм за дюймом и видела злость Барретта — ему не нравилось, когда я что-то меняю в своей внешности, потому что он считал, что ему принадлежит по праву не только моя душа, но и тело. Я продолжала срезать прядь за прядью и представляла Марту в Сиэтле, которая, не обнаружив меня на фото в светской хронике рядом с Барреттом, довольно улыбнется. Я отсекала локон за локоном и слышала усмешку Джины с ее вопросом “Ричард, а где же твоя маленькая мышка?” Но мне было плевать. Я продолжала резать волос за волосом, чувствуя, как по моим пальцам течет невидимая кровь и слыша, как хрустят подрезанные крылья. Я совершала этот обряд пострига с каким-то внутренним
Парадоксально, но этот постриг с одной стороны лишал меня части моей личности, кровил багровыми потеками и хрустел от подрезания крыльев, но с другой стороны давал мне возможность что-то изменить, давал мне иллюзию перемен и выхода.
Наконец, последний локон, словно перо, упал к моим ногам, и я посмотрела на свое лицо в обрамлении черных, слегка вьющихся волос.
“А тебе идет, — приподнял уголок рта в довольной усмешке Черный лебедь. — Челку будем резать?”
“Однозначно”, — кивнула я и, проредив волосы на лбу, резанула на уровне бровей.
Положив ножницы на мраморную раковину, я облегченно вздохнула. Ритуал был совершен, и дороги назад уже не было. Мосты были сожжены, но я ни секунды не жалела о сделанном.
“Потом в салоне отеля подровняешь”, — довольно прошептал мой Черный Лебедь, отмечая выбившиеся из общей картины пряди волос.
Я тряхнула головой и улыбнулась своему отражению в зеркале, но тут послышался звук открывающейся двери — Барретт пришел.
Глава 66
Я слышала, вернее, чувствовала, как он остановился в зале, чтобы бросить на кресло свой пиджак, я “видела”, как он, по обыкновению, снимает запонки и заворачивает манжеты, заходя в мою комнату без стука, но не торопилась выходить из своей ванной. И если раньше я была расстроена тем, что у нас две отдельные спальни, то сейчас радовалась этому факту — здесь было только мое пространство, моя территория, на которой я чувствовала себя уверенней.
Я стояла в окружении волос, разбросанных по мраморному полу, словно обрезанные крылья и, повернувшись к двери лицом, была готова принять бой.
Наконец, дверь ванной открылась, и на пороге появился Барретт. Он бросил сканирующий взгляд на меня, на мое лицо и новую прическу, на весь мой полураздетый вид и скривился. Определенно, он был зол, что я не была готова к вечеринке, что модифицировала себя без его разрешения, что я отняла у него часть сексуального удовольствия, зная, что ему нравятся мои длинные локоны.
— Я не разрешал тебе обрезать волосы, — недовольным тоном произнес он.
— Мои волосы. Что хочу, то и делаю, — тихо парировала я и почувствовала затылком тяжесть его металлической энергетики.
— Я с тобой после вечеринки разберусь, — коротко кивнул он и направился из моей спальни спокойной походкой.
Но я не планировала останавливаться — исподлобья посмотрев в дверной проем, где еще секунду назад был Барретт, я решила отыграть партию Черного Лебедя до конца, желая доказать, что мое тело принадлежит мне. Желая понять, почему он предпочел Джину? Что ему не хватало во мне? Ему не нравилась покорность? Что ж — я могу вести себя и по-другому! И мой Черный Лебедь иронично приподнял уголок рта.