Девочка Грешника

Коэн Даша

И сердце тут же скорчилось от мучительной судороги. Вот бы увидеть ее. Хоть разочек. И не в социальной сети, где фотографии я уже затер взглядом до дыр, а в живую. Улыбку бы ее поймать, взмах ресниц, невольно прикушенные пухлые губы…

Я тогда еще не знал, что спустя семнадцать бесконечно долгих дней, моя мечта осуществится. Стал ли я счастливее от этого? Нет, я окончательно превратился в зомби.

Выставка современного искусства, на которую я поперся по просьбе отца. Благотворительность — дело нужное. Вот только знал

бы, что там будет она… И не одна, а в компании вполне себе приличного парня, который пожирал ее похотливым взглядом.

Ревность молниеносно изрезала по-живому, превращая меня в суповой набор, тихо скулящий от боли. Почти оглох, отупело улыбаясь администратору этого сборища, сам не зная куда себя деть. В какой чулан уползти, чтобы там окончательно сдохнуть от отчаяния.

А она мимо идет, даже не поднимая на меня глаз. Вцепилась в своего кавалера и ушла, даже не представляя, что сделала со мной этим своим равнодушием. Выпотрошила. Размозжила последнюю вяло трепыхающуюся надежду на пресловутое «однажды»…

Не будет больше ничего. Никогда. И однажды тоже не будет. Она начала новую жизнь, в которой нет места потребителю, предателю и обманщику. Я остался в прошлом.

И мне бы поступить так же, как она, да я не могу. Мне не нужны другие женщины, мне нужна моя, та единственная, для которой все еще худо-бедно, но бьется мое грешное сердце! Я не хочу больше тупой гимнастики и пустой разрядки. Я хочу заниматься любовью!

С ней…

Вот только теперь все это лишь глупые мечты. Потому что Соня больше не моя. Она ушла под руку с другим парнем, которому, возможно уже давно подарила всю себя. И я не могу ее за это винить. Она имеет право быть счастливой, пусть даже и не со мной.

Мне же остается только смириться с ее выбором.

И я честно пытался сделать это. Да, было, пиздец как, сложно, но я упорно пер вперед, не сворачивая. Весь с головой ушел в работу, превратившись в робота, напичканного только несколькими четкими установками: работать, спать, колотить в зале грушу. Все!

На все забил, медленно, но верно, превращаясь в гребанного затворника, которому периодически докучали друзья со своим сопереживанием.

Так случилось и сегодня. Шахов притащился. И не один, а с пузырем и двумя коробками ароматной пиццы. Зашел как к себе домой и давай на кухне шурудить.

— Че приперся? — сложил я руки на груди.

— Соня уговорила отца ей тачку купить. Блядь, Ветров, я волнуюсь за нее! Это же пиздец какой-то! Ну какой ей руль?

Внутренности обварило кипятком. Страх, паника. Злость!

А еще тупая деструктивная ревность, от того, что все в курсе, что происходит в жизни Сони, а мне остаются только крошки с барского стола.

Психую. В голове бомбят петарды.

— Ну так ты не с тем человеком решил наболевшим поделиться, Шахов. Пиздуй к ее парню и причитай сколько влезет.

— Какому, блядь, парню? — хлопает глазами друг и протягивает

мне полный рокс вискаря.

Тут же принимаю и опрокидываю пойло, а затем рычу.

— Не беси меня!

— Ах, тому парню! Так она с ним еще месяц назад рассталась, Ромашка.

— Че? — словно идиот замер я с открытым ртом.

— Ага, подробностей не знаю, но разошлись полюбовно.

— А почему ты раньше мне об этом не сказал?

— А толку?

— Резонно, но…

Уселся на высокий барный стул и прикрыл глаза, радуясь, словно дите малое. Рассталась. Бля, как же круто это звучит! Кайф! И пусть она не со мной, но и не с другим.

Я месяц на стенку от этой мысли лез. Реально тронулся головой. Мозги сбились в творог от ревности. А оно вон как, оказывается…

Остаток вечера почти порхал, лишь иногда замирая от страха, что она опять сядет за руль. Думал, что могу предпринять, но, по факту, никто не имел права решать за Соню. Она имеет право на полноценную жизнь. Обязана бороться со своими страхами. Да и, в конец концов, в той злополучной аварии не она была виновата. Будь Соня хоть тысячу раз трезвой, то в нее все равно бы впечаталась другая машина.

Единственное, что я сделал, так это с утра позвонил ее отцу. Наглость с моей стороны, но за спрос не бьют.

— Да, Рома? — принял мой вызов Шахов старший.

— Александр Александрович, здравствуйте.

— И тебе не хворать? Что звонишь слово свое назад просить?

— А можно? — встрепенулся я.

— Не думаю. Соня о тебе не вспоминает, даже не заикается, знаешь ли. Забыла о тебе, Рома. Хотя, не мудрено, учитывая, что ты больше в ее жизни не мелькаешь.

— Вам доставляет это удовольствие? — стиснув зубы, прошипел я, словно обдолбанный питон.

— Опустим этот щекотливый вопрос. Давай лучше вернемся к теме твоего звонка.

— Машину Соня хочет?

— Хочет.

— Я хочу оплатить ее выбор.

— Ну хоть не бьешь копытом как Даня. Прямо молодец. Ладно, пришлю тебе счет, когда дочь окончательно определится с маркой и моделью.

— Жду.

И отключился. А уже на следующий день Соня стала счастливой обладательницей новенького белоснежного Лексуса. Я удивился ее выбору, но иллюзий на этот счет строить не стал. Они слишком быстро разбиваются и режут внутренности острыми осколками.

Еще через пару дней я ехал по городу, раздумывая, как бы так «совершенно случайно» встретиться с Соней, и вдруг по радио услышал песню. Ту самую, под которую она ровно год назад парила в воздухе на своих полотнах. Прикрутил громкости. Провалился в воспоминания. Вены наполнились ядом сожаления. Мозги взбухли и сдвинули чеку моих внутренних предохранителей.

Год! Я бы мог уже год делать ее счастливой. Но получилось с точностью, да наоборот.

Мудак!

Зарычал, слишком сильно вдавил педаль газа в пол и не заметил знака «уступить дорогу».