Девочка и мальчик
Шрифт:
Люди спешат по мосту и дальше по Варшауэрштрассе. Освещенная уличными фонарями и витринами улица рождает ощущение тепла и защищенности.
Катрин останавливается у телефонной будки. Номер в Вильгельмру она хорошо помнит, двадцатипфенинговые монетки звякают в кармане куртки. В будке кто-то возится с аппаратом. Он стучит по аппарату кулаком, резко дергает, вешает трубку и выходит.
— Сломан. Чертово хулиганье! — ругается он.
Катрин прикрывает дверцу. Может, в это время звонить
Интересно, что он скажет, увидев ее у дверей? Обрадуется? А если отреагирует иначе? Она, во всяком случае, поедет, положит конец мучительному волнению.
Катрин не сворачивает на Симон-Дахштрассе. В витрине книжного магазина она видит книгу, которую хотела бы купить, а в закусочной сквозь замерзшие стекла призывно поблескивают люстры.
Девочка чувствует голод, она же с утра ничего не ела. Но не заходит ни в закусочную, ни в книжный магазин, не спеша бредет она по улице, наслаждаясь атмосферой большого города. Ей не хватало этой улицы, этих прохожих — и тех, кто спешит, и тех, кто медленно бредет, старых и молодых, красивых и не очень. Все они — неотъемлемая часть этой улицы, без них здесь было бы пустынно.
Но скоро Катрин чувствует холод февральских предвечерних часов. И уже совсем замерзшая подходит она к Симон-Дахштрассе, надеясь, что квартира протоплена.
Ключ торчит изнутри. Габриель дома? Так рано?
В тревоге нажимает Катрин кнопку звонка.
Шаги, тяжелые шаги, дверь открывается. В дверях стоит чужой человек.
— Что за пожар? Я уже здесь.
Катрин оцепенела.
— Эге, это еще кто? Я думал, моя Габриельхен пришла, принесла торт. Макулатуры нет, — говорит незнакомец, зажигая в прихожей свет.
Ослепленная светом, Катрин на мгновение зажмуривается. Она стоит у дверей квартиры, в которой живет, а вход преграждает ей какой-то незнакомец.
Катрин с трудом определила бы его возраст, для нее он человек немолодой. Коротко стриженные черные волосы и курчавая борода — вот его приметы.
— Меня зовут Катрин. Здесь, в этой квартире, моя комната. Хотите посмотреть удостоверение личности?
Незнакомец освобождает вход.
— А, теперь я вас вспомнил, — говорит он, — Габи показывала мне фотографии. Маленькая сестренка Катрин. Ну, не такая уж вы маленькая. Но вы же все в лесу, в загородном домике?
— Я, во всяком случае, здесь, как видите, — отвечает Катрин и, почувствовав тепло, расстегивает куртку. Незнакомец помогает ей снять куртку.
— Остальные тоже сейчас придут?
— Кто это — остальные?
— Да господа родители.
— Не знаю. Со мной вместе они не уезжали, — Катрин замечает, что незнакомец вздыхает с облегчением.
«Хотела бы я видеть лицо мамы, если б она здесь стояла, — думает девочка, — и хорошо представляю себе, что она бы сказала».
— Габриели, значит, нет? — спрашивает Катрин.
— Сию секунду должна прийти, пошла купить торт. Я поставлю воду для кофе.
«Он чувствует себя тут как дома, — думает Катрин, — Габриель не слишком-то с ним строга. Вот, значит, какой он, ее новый приятель».
А тот с явным удовольствием разглядывает Катрин, которая, стоя перед зеркалом, причесывается и одергивает свитер.
— У вас классная фигура.
Катрин берет свою сумку.
— Я иду к себе.
— А кофе с нами выпьешь? — спрашивает он вдогонку.
У Катрин в комнате тепло, печь отапливает не только комнату Габриели, но и комнату Катрин. На окне стоят цветы Франка, они уже опустили головки. Катрин берет вазу и идет с ней в кухню. Может, цветы еще оживут.
Приятель Габриели сидит в кухне, у стола, ждет, когда закипит вода. И насвистывает какой-то новый шлягер. Вообще-то он вполне симпатичный, находит Катрин.
Она обрезает кончики стеблей и наполняет вазу свежей водой.
— У вас хорошая квартира, — замечает приятель Габриели, — только маловата. В ней не развернешься. Я вот отделал себе бывшую лавчонку. В ней есть где разгуляться. И обоями с пейзажем все стены обклеил. Разве не блеск?
— Вода закипела, — напоминает ему Катрин.
Он подскакивает, уменьшает газ.
— Где же твоя сестра? У булочника, верно, опять полно.
Катрин выходит из кухни, но Габриелин приятель идет за ней и без стеснения оглядывает ее комнату.
— О, здесь словно сама невинность поселилась, очень мило, — говорит он смеясь и рассматривает книги на полке. — Ох, было бы время почитать, — вздыхает он и садится. — Можно у тебя курить?
— Нельзя, нельзя, — отвечает Катрин, — и я бы хотела побыть одна.
Приятель Габриели поднимается, огорошенный:
— Ого! Какой у тебя тон в запасе!
— Я хочу побыть одна, вот какое желание у меня в запасе.
Он выходит из комнаты. В прихожей оборачивается:
— А ершистость тебе очень даже идет.
Девочка плотно закрывает дверь.
Был бы отец дома! Интересно, вышвырнул бы он этого бородача? Возможно. Катрин смотрит в зеркало. Что мне идет? Ершистость? Просто я зла как черт, вот и все.
Она вынимает вещи из сумки, не переставая удивляться разыгравшейся сцене.
Тут она слышит голоса. Это Габриель вернулась.
Дверь в комнату распахивается. На пороге Габриель в меховой куртке с беретом в руках.
— Не может быть! Вот уж никак не ждала тебя!