Девочка из прошлого

Драгам Аля

— Ты же будешь меня за руку держать, да?

Саша, как маленькая, идет по больничному коридору и в десятый раз задает один и тот же вопрос.

— Буду. Всегда буду. — Она успокаивается и все повторяется.

Резко прижимаю ее к стене и сразу глубоко целую. Да, клиника не самое лучшее место, чтобы доказать чувства. Но на данный момент более действенного способа нет. Краем глаза вижу, как мимо проходит отец, и довольно улыбается. Другой, может, нотации б прочел, но точно не мой.

Смотрю на покрасневшие щеки, и хочется улыбнуться.

Но я сдерживаюсь, чтобы не решила, что смеюсь над ней.

Стучусь, и после разрешения, заходим в палату. Вернее, я захожу и практически тащу свою девочку, которая прячется за спиной. А учитывая наши габариты, ее не видно.

— Привет, ма! — Папе жму руку.

— Сынок, — мама расплывается в довольной улыбке. Ей намного лучше. Вернулся румянец, да и выглядит бодрее. — А где же наша Сашенька? Не смогла?

Отец хмыкает, а отхожу в сторону, открывая маме свое стесняющееся счастье.

— Вот, мам, пап, знакомьтесь, моя Саша.

— Сашуль, мои родители Рустам Ильдарович и Агата Львовна.

Малышка еле слышно выдает, что ей очень приятно познакомиться и явно хочет снова нырнуть за спину. Ага, размечталась. Как и обещал, держу ее за руку, подталкивая вглубь помещения.

— Какая милая, — читаю по маминым губам. Отец просто наблюдает. Но с улыбкой. Он вообще в последнее время улыбается разговорам о ней.

— Сашенька, ты не поможешь мне? А то от мужчин толку не добьешься.

Мамуля, я тебя обожаю. Если что и может встряхнуть мою ненаглядную, это просьба о помощи.

— Ой, конечно. Что сделать?

Всё, засуетилась, не заметила даже, как сама руку отпустила и к маме подошла.

— Пойдем, сын, покурим. Разберутся.

Выходим с отцом в коридор. Понятно, что это предлог. Отец курить бросил, берет сигарету только на нервах.

— Как у тебя? Игорь там как? Не наломал дров?

Рассказываю отцу всё, упоминая и Сашину истерику, и Игорька.

— Сын, пойдем все-таки покурим.

Дымить мы, конечно, не идем. Устраиваемся в кафе, заказываем кофе.

— Игорю сложно принять будет. Он сам мальчик непростой, а в последнее время он вообще неуправляемый.

Отец еще говорит про друга, а я испытываю облегчение, что не завел разговор про Сашу. Но папа, если что и понял, мудро промолчал.

Плавно переходим на обсуждение предстоящих выходных. Отец обещает появиться на вечере.

— Давид, дело такое… Ты же понимаешь, что Иван будет с семьей?

Тонкий намек на возможное появление Наташки.

— Надеюсь, у нее хватит ума не лезть.

— Ладно, пойдем наверх, пока мать не замучила девчонку разговорами. Она может.

Это точно. Маму хлебом не корми, только дай поболтать. А учитывая, что Саша ей понравилась.

— Ты жениться-то на ней не надумал еще?

— Паааап…

— Что пап? Ну?

— Да, думал, конечно. Сейчас бесполезно, она не согласится. Нужно ей время дать.

— Не тяни, сынок, мой тебе совет. Проблемы — их можно

решать постепенно, штамп в паспорте этому не помеха.

Чаще всего самые ценные советы, самые мудрые, мы получаем вот так, на бегу. И важно услышать такие слова. Был бы философом, сказал бы, что само Провидение таким образом передает нам сигнал.

Даже в коридоре слышен хохот из нашей палаты. Девочки подружились, судя по всему.

— Надеюсь, не над нами смеетесь? — раздается папин бас.

— Над кем же ещё?

— Сворачивайтесь с разговорами, время посещения вышло.

Прощаемся. Наклоняюсь поцеловать маму, она притягивает за шею и шепчет: "Сынок, она чудо. Я счастлива за тебя". И даже зная, что так будет, в груди разливается тепло.

— Давид, у тебя такие, такие родители!!!

Саша даже не замечает, что чуть не подпрыгивает от восторга. А я опять зависаю, думая о том, какая она чистая, какая искренняя в выражении своего настроения. Шар в груди становится еще больше, готовясь разнести грудную клетку. Умереть от счастья? — Вот мне это сейчас точно грозит. Потому что эмоции зашкаливают.

— Мне в ресторан теперь надо ехать. Ты со мной или домой отвезти?

— Домой. Я на такси могу доехать.

С утра же со мной собиралась. Ощущение грозы просто повисло между нами. Не понимаю, что именно происходит, поэтому не знаю, что делать. Откуда взялось это паршивое чувство, что мы приближаемся к точке невозврата? Шар в груди, который грел счастьем, начинает тянуть и ныть. Хочется растереть, чтобы уменьшить тупую боль.

Успокаиваю себя, что просто параноик, что девочка устала, столько переживаний.

— Никакого такси, я тебя отвезу. Устала?

Кивает.

— О чем с мамой разговаривали?

— Ой, обо всем. Про тебя, в основном. Ты, оказывается, в детстве родителям давал прикурить. Про огород, который она устроит. Ты знал, что твоя мама хочет зимнюю теплицу, чтобы выращивать клубнику? Она сказала, что ее внуки будут обязательно любить ягоды, как ты в детстве.

Мне кажется, или на слове "внуки" она споткнулась? Я понимаю, что она всю жизнь мечтала о маме, но раньше как-то так явно это не выражалось. Может, с Тимуром поговорить? Они много общаются, и если кому она может еще доверить секреты, то ему.

Мысли прерывает звонок, и до самого дома общаюсь с поставщиком. Для мероприятия уже утверждено меню, проходим по каждому пункту. Паркуюсь у дома, держа телефон у уха, обхожу машину, чтобы помочь малышке выбраться, но она уже выскочила и машет со ступеней. Внутренний голос сигналит, что такого раньше не было. Чтобы ушла, не дала поцеловать. Но я слишком поглощен сейчас разговором, чтобы обратить на него внимание.

И, как оказывается, зря. Потому что, придя домой, я увидел на столе сервированный ужин, а Саши нигде не нашлось. Сердце пропустило удар. Бегом поднялся в ее спальню — никого. За территорию не выходила, ребята бы предупредили.