Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле
Шрифт:
– Не пропадай, черничка. А ты, Сентябрь, если снова увидишь мою сестру, лизни ее в щеку от меня.
Яго удалился, высоко задрав хвост. Все трое – Аэл, Сентябрь и Суббота, от слабости опиравшийся на девочку, – быстро направились к воротам Бриария. При этом все старательно делали вид, будто идут по делу и ни в чем предосудительном не замечены. Никто ни разу не обернулся.
– Сентябрь, – спросил удивленно Вивернарий, когда колючки и золотые цветы в журчащем рву наконец остались позади, – откуда у тебя эти туфельки?
Глава X
«Великая миграция
в которой Сентябрь, Вивернарий и Суббота покидают Пандемониум и путешествуют по Волшебной Стране на больших велосипедах.
– Итак, – сказал От-А-до-Л, втянув воздух большими ноздрями, – нам лучше не задерживаться. Листопад, как вы знаете, начинается на букву Л. А Осенние Провинции очень далеко.
Сентябрь остановилась в тенистой аллее. На одной стороне улицы возвышалась вязаная коричневая стена булочной, на другой – банк из золотой парчи. Привратник на углу разминал руки, хрустя сотнями бронзовых пальцев.
– Аэл, тебе стыдно за меня? – горестно воскликнула Сентябрь. – Ты считаешь, что я поступила ужасно?
Вивернарий сморщился и быстро заговорил:
– Ты помнишь, где мы встретились? У моря! А Осенние Провинции находятся у другого моря, на другом конце Волшебной Страны. Если бы я бежал со всех ног, останавливаясь лишь на сон и еду, то я, может, и успел бы. Но не ты. Ты тут же слетишь с меня или переломаешь все кости, пока будешь трястись у меня на спине.
– Аэл, как ты не понимаешь? Я теперь работаю на Маркизу! Я даже не попыталась ей сопротивляться! Я столкнулась со злодейством – а она, несомненно, злодейка – и струсила! Позорно!
Аэл легонько ткнулся в нее гигантской головой:
– Ну, никто и не ожидал, что ты будешь храброй, малышка. Она Королева, а Королевам надо подчиняться, и даже самые смелые теряют свою смелость, когда Королева отдает им приказ. Когда львы пришли заковывать меня в цепи, я просто лежал и плакал. А ты сумела постоять за себя, хоть росточком мне по колено. А сначала ты вообще сказала ей «нет» – я на такое не способен! И ради чего – чтобы спасти меня! Глупую полуящерку-полубиблиотеку. Что я был бы за друг, если бы стал ругать тебя за свое спасение? – Из горла его вырвался странный тихий звук вроде «клуорк». – Когда я слаб, когда несчастен, то терпеть не могу, чтоб меня ругали и стыдили. Но если тебе от этого станет легче, я могу отчитать тебя прямо сейчас, хочешь?
– А еще ты сломала мою клетку, – добавил Суббота. – Хотя и не стоило. – Голос его был странно хлюпающим, как если бы волна вдруг поднялась и попросила чаю. – Маркиза больше всего любит, когда не хотят делать, как она велит, но в итоге все равно делают. Это для нее как… как большая миска взбитых сливок с вареньем.
– И к тому же так ли велика разница – принести Ложку для ведьмы или меч для Маркизы? По-моему, нет.
Сентябрь озадачилась.
– Я думаю, – произнесла она наконец, – разница в том, что я сама вызвалась принести
– Все равно это тоже услуга, – тихо произнес Суббота.
– Если не можешь сказать «нет», это не услуга, а рабство, – сказала Сентябрь, уверенная в своей правоте.
– А идти нам все еще очень далеко, – настаивал Вивернарий, – и времени у нас за последние пять минут не прибавилось, а только стало на пять минут меньше.
– Почему ты так говоришь, будто тоже собираешься идти со мной? Ты остаешься в Пандемониуме! Тебе пора отправляться к дедушке, так что счастливого тебе пути, учись хорошенько и осторожней выдыхай там, в библиотеке, огнедышащий!
– Не глупи, Сентябрь. Я иду с тобой. Как я посмотрю деду в лицо, если он узнает, что я позволил маленькой девочке одной отправиться в такое опасное место?
– Не одной, – прошептал Суббота.
– Куда приятнее будет войти в книгохранилище с почестями, свершив великие дела и заодно меч раздобыв, правда же? У моего дедушки наверняка сотни книг о подобных рыцарских подвигах. И мы должны стать рыцарями, все трое! И никто нас не накажет!
Сентябрь посмотрела на него с сомнением и тщательно убрала свои темные волосы за уши.
– Пожалуйста, мой маленький друг, пойми: когда я здесь, так близко к нему, что чувствую запах клея его переплетов, я боюсь, что он не полюбит меня. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я мог рассказать ему какую-нибудь потрясающую историю. И если бы мог всегда быть уверен, что твоя голова останется на плечах, а не украсит собой живую изгородь в саду Маркизы. И если бы никто не смел назвать меня трусливым. Никогда не хотел быть трусом. Это очень неприятно.
Сентябрь вытянула руки, Вивернарий опустил на ее ладони свою длинную изогнутую морду, и девочка нежно поцеловала ее.
– Какое счастье, что ты со мной, Аэл.
Суббота отвернулся, чтобы не мешать. Этот марид был учтив даже тогда, когда и дышал-то через раз. Невероятно учтив и всегда готов прийти на помощь.
– Вы правы, парноколесные как раз пришли в движение, – сказал он робко, словно повторяя чьи-то слова. Он до сих пор был слишком стеснительным, чтобы предложить что-нибудь напрямую, открыто.
– Какое смешное слово – «парноколесные»! – Сентябрь взялась за Ложку, заткнутую за пояс. Так она чувствовала себя сильнее.
– Вы, конечно же, знаете, что так называют обычные велосипеды. – Суббота переступил с одной ноги на другую. «Вряд ли в мире есть менее уверенное в себе существо», – подумала Сентябрь. – Я вовсе не подразумевал, что вы можете этого не знать.
– О, – воскликнул Аэл. – Велосипеды! Наконец-то мы в моей части алфавита! Сейчас разгар лета, Сентябрь! Это сезон миграции велосипедов, а значит, появляется возможность Стремительной Транспортировки!
Сентябрь с сомнением посмотрела на свой обедневший скипетр, грустно свисавший с бронзовой цепи Аэла.