Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит
Шрифт:
– Моя сестра нашлась, – сказал я. – Но, кажется, она превратилась в спящую.
Молчание. Я посмотрел на профессора – и его вид подсказал мне, что дело даже хуже, чем казалось.
– А это не может быть совпадением? – пробормотал он. – Сильное нервное потрясение может спровоцировать…
– Да, и врачи так говорят, – не дослушал я. – Но отец сказал, что у нее нет никакого стресса, она, наоборот, стала веселой, счастливой. И никому не рассказывает, где пропадала столько времени.
Соболь отодвинул в сторону бумаги и махнул рукой на стул:
– Садись, Алеша.
– Я не устал.
– Знаю! – раздраженно рявкнул он. – Понятно, что
– Значит, вы знаете, что с Кирой? – пробормотал я, падая на стул. – Ей можно помочь?
– Я не знаю, – сказал Эрик Ильич. – Правда не знаю. Я только слышал о чем-то подобном. Но считал вымыслом.
– А что вы слышали?
– Понимаешь, Алеша, наши пары иногда распадаются. Это возможно только в двух случаях: или одна из половинок погибает, или кто-то из пары совершает убийство. Софи уже говорила вам об этом?
– Да.
– Так вот, в мире нет ничего страшней участи атланта, потерявшего свою половинку, – торжественно и печально произнес Соболь. – Ты не прочитаешь об этом в обычных книгах, потому что в мире обыкновенных людей не существует привязанностей настолько мощных, как наша. Даже связь матери с ребенком не так сильна и всеохватна. Как ни ужасно звучит, но у женщины всегда есть надежда родить еще одного ребенка. А вот обрести еще одну половинку невозможно. Ну или почти невозможно.
– Значит, все-таки возможно?! – подскочил я на стуле.
– Конечно, люди всегда ищут варианты… Из древних книг я узнал, что среди нашего народа ходили рецепты обретения новой пары. Естественно, для этого нужно было найти человека из нашей расы, также свободного. Думаю, эти рецепты возникли в те времена, когда многие стали рождаться без пары. Согласно им, половинку можно было якобы привязать к себе при помощи неких снадобий и хирургического воздействия, совсем незначительного. Лично я не думаю, что такое возможно. Однако существуют легенды о Расколотых, которые ведут настоящую охоту… на подходящих атлантов.
– Вы думаете, кто-то попытался сделать такое с Кирой? – спросил я, леденея от ужаса.
Соболь только руками развел:
– Ну, кое-что и правда сходится. Кира твоя сестра, значит, она такая же, как ты, только рождена без пары.
– А вы сами лично знаете кого-то, кто потерял бы пару?
Тут лицо у Соболя стало такое несчастное, будто я случайно напомнил ему самое ужасное событие в его жизни. Я даже пожалел, что спросил об этом. Но он уже начал отвечать:
– Да, за годы моей деятельности мне пришлось столкнуться и с этим. Три года назад, вот так же зимой, я привез в наш лагерь мальчика. Ему тогда было как тебе – четырнадцать лет. Его половинка жила в одной неспокойной, вечно воюющей стране, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы отыскать ее и договориться об отправке в Россию на лечение. Наконец все документы были оформлены, мы с Софи перевезли девочку в Питер и для начала поместили в больницу, в которой я работал. Они встретились. А потом случилось непоправимое. Девочку повезли на очередное обследование в другую больницу, где было новейшее оборудование, но… произошла автомобильная авария, и девочки не стало. Мы с женой были на конференции в другой стране и немедленно вернулись домой, чтобы как-то поддержать мальчика. Страшно подумать, ведь он видел, как она умирала. Но в лагере мы его уже не нашли. И никто из ребят не мог сказать, куда он ушел. Домой, во всяком случае, не вернулся. Я не думаю, конечно, что он имеет отношение к истории с твоей сестрой. Но могут быть другие, о которых я не знаю.
– Так если существует какое-то зелье, должно быть и противоядие, правда же? – спросил я с надеждой. – Или инструкция, что делать в таких случаях.
Соболь лишь руками развел:
– Алеша, я в принципе не уверен, что такой рецепт существует, а ты уже спрашиваешь о противоядии…
Моя голова лихорадочно работала. Я даже сам удивился, как четко начал соображать от страха за сестру:
– Но вы же наверняка прочитали все книги Древних, да? Значит, если такие рецепты сохранились, вы должны были на них наткнуться. А если не сохранились, то как кто-то сумел ими воспользоваться?
Директор с сожалением вздохнул:
– Видишь ли, я прочитал все книги, которые есть там, – указательным пальцем он сначала ткнул в потолок, а потом описал им круг. – Но я не прочитал и сотой доли того, что есть там, – палец на этот раз указал строго вниз. – Древние всегда трепетно относились к книгам, спасали их, как собственных детей. Там, внизу, гигантские библиотеки. Великий Жрец иногда присылает мне книги, но далеко не в том количестве, как мне бы хотелось. Вот такие дела.
Я понимал, что все пропало. Соболь мне ничего толком не сказал, значит, Кире уже не помочь. Но тут Эрик Ильич снова заговорил:
– Слушай-ка, Алеша, у вас после новогодних праздников будут каникулы, как у обычных школьников. Мы с женой уедем, Борис и Милена тоже – им надо устраиваться в большом мире. Чем шататься тут без дела, собери товарищей, и отправляйтесь на ознакомительную экскурсию в Нижний мир. Возможно, ты там что-то услышишь, с кем-то познакомишься… Слыхал про теорию информационного шума?
Тут мне стало как-то не по себе. Конечно, ужасно, когда над тобой трясутся, к примеру родители, и не позволяют шагу ступить, потому что это может быть опасно. Но когда тебе говорят вот так прямо в лицо: иди куда хочешь и друзей прихвати, только не мешай мне заниматься делами, – это тоже не здорово. Наверное, у меня лицо вытянулось или челюсть отвисла, потому что директор легко прочитал мои мысли – и рассмеялся:
– Алексей, поверь мне, совершить экскурсию по Нижнему миру куда безопаснее, чем прогуляться ночью по городскому парку. Я уже несколько раз посылал туда ребят, и с ними никогда дурного не случалось. Конечно, не стоит соваться на окраины того мира – они опасны всегда и везде. Но я подберу вам надежного проводника, который станет присматривать за вами в четыре глаза. – Соболь весело фыркнул. – Причем, возможно, в прямом смысле слова.
Выходя из его кабинета, я четко сознавал, что психиатр ни черта не знает, как помочь моей сестре, а просто хочет, чтобы я отвлекся и чем-то себя занял. Что ж, я был ему и за это благодарен.
Я тут же начал прикидывать, кого из ребят позвать с собой. Собственно, выбора у меня особого не было: нас в лагере немного, а кто-то ведь должен был остаться со спящими и с малышней. Конечно, в первую очередь я подумал о Васильеве. Он нравился мне, хотя дружить с Димкой оказалось делом непростым. Иногда он был готов дурачиться и болтать с утра до вечера. Но уже на следующий день вдруг замыкался в себе, набирал кучу книг в нашей нехилой подземной библиотеке и уединялся в компьютерном классе. А если и выходил в столовую, то к нему лучше было не лезть. Он уходил с подносом за отдельный стол и без конца о чем-то тихонько переговаривался со своей половинкой Хонг.