Девочка Лида

Щепкина-Куперник Татьяна Львовна

Но самые крупные ссоры и большие несчастия случались с Лидой не на уроках. Время с половины десятого до часу дня, определенное для учебных занятий, было, пожалуй, самым благополучным временем. Как бы то ни было, каждый занят был своим делом; тетя сидела подле серьезная, важная, - никому не приходило в голову дурачиться.

Но вот снизу начинало долетать бряцанье ножей и ложек, стук посуды. Вкусный запах крупеника или молочного супа возбуждал аппетит. Дети слышали, как Аксюша подходила к лестнице, как подымалась на первые три ступеньки

и наконец звала звонким голосом: "Завтракать подано! Кушать пожалуйте!"

Все бежали вниз завтракать, а после завтрака наступало для детей свободное время. Каждый мог делать что угодно. Коля приносил ящик со столярными инструментами: рубил, пилил, плотничал. Люба устраивалась где-нибудь в уголке со своими куклами и котятами, и едва только Жени замечал это, как сейчас же бросал няньку, бежал к сестре, и они мирно играли вдвоем.

Вначале Лида тоже принималась за какое-нибудь занятие: возилась с куклой, раскрашивала картинки.

Но вот кукла отброшена в сторону, краски отодвинуты. Лида вскочила с места и объявила решительно, что "одной играть - страшная скука, а давайте лучше все вместе играть".

– Хорошо, - согласился Коля.
– Только во что?

– В путешественников, - предложила Лида.

– А как это?

– Да это я сама придумала. Я тебе сейчас расскажу: мы будто путешественники и едем по лесу, такой большой-большой дремучий лес; принесем из залы стульев - это и будет лес; и будто на нас нападают разбойники, а мы станем защищаться и тоже на них нападем. Там уж дальше я потом скажу, а теперь поняли? Хорошо?

– Кто же буде? разбойник?
– спросила Любочка.

– Коля будет разбойник, а ты, Люба, будешь мама, а Жени будет сын, а я буду муж. Ну, бежим за стульями!

– Да как же? Ведь тетя не позволила передвигать мебель! Она рассердится, - вдруг вспомнил, останавливаясь на бегу, Коля.

– Ничего, ничего, мы потом опять на место поставим... Ничего, говорю я тебе!

– Нет, все-таки... Уж лучше мы без стульев, Лида!
– начал было Коля, но Лида не дала договорить Коле:

– Вот ты всегда так! Ты все мне только портишь. Ах, пожалуйста, уж не спорь! Я уж теперь не могу! Я сама потом тете все скажу... Ну, Коля, ну мой голубчик, пожалуйста! Увидишь, как хорошо будет.

Матрена по привычке дремала над чулком в углу, на скамеечке; тетя сидела в своей комнате у рабочего столика и, видно, сильно была занята работой, если не обратила внимания на страшный шум, с которым устраивался дремучий лес. Все стулья из залы были снесены и поставлены на середину комнаты, - лес вырос совсем непроходимый. Из большого кресла вышла телега.

– А вот это будет наша поклажа, - объявила Лида и забрала свои краски и Колины инструменты.
– Ты, Коля, будешь отнимать у нас поклажу.

– Лида, можно мне взять Лизу с собой? Она будет моя дочка, - спросила про куклу Люба.

– Можно. Ну, Коля, теперь уходи поскорее в лес на опушку и подкарауливай нас.

Скорей!
– скомандовала Лида.

Вначале все шло благополучно: Лида в качестве мужа и кучера, сидя на облучке телеги - на спинке кресла, - усердно махала кнутом. Люба настоящею мамашей с семейством, с Жени и Лизой, угнездилась в кресле.

Коля ползком пробирался по лесной опушке.

– Ты, Коля, взвизгни, как нападать будешь. Так нужно!
– шепотом учила Лида, не глядя на брата.

Коля напал, взвизгнул; Лида ответила ему отчаянным криком, бросилась на защиту поклажи и крикнула Любе, чтоб она спасалась в лес.

Люба со своими "детками" только что славно устроилась, она уютно примостила их подле себя "на телеге" и покрыла шубкой - старым няниным зеленым платком. Любе очень не хотелось никуда перебираться.

– Ничего, Лида! Я лучше в телеге побуду. Будто бы разбойник...

Но Лида не могла уже ничего слушать.

– Люба, иди скорее! Теперь будет самое интересное. Скорей спасайся, скорей в лес!

Нечего делать - Люба с семейством начала выкарабкиваться из телеги, исполняя приказание, но с первых же шагов запуталась в частых деревьях. Как ни тащила она за руку Жени, тот ничего не понимал, упирался, цеплялся ногами за ножки стульев, падал вместе с Лизой между стульями и вдруг поднял оглушительный рев.

Ах какая досада! Лида только что собиралась ловко отвоевать поклажу! Но было уже не до поклажи. Жени кричал так громко, что тетя каждую минуту могла услышать, прийти... Лида опрометью кинулась на помощь Женьке, но впопыхах свалила всю поклажу - Колины инструменты - и мимоходом, между стульев, наступила каблуком на восковое лицо куклы Лизы.

Мигом игра расстроилась: Коля негодовал; Любочка разразилась горькими рыданиями над бедною Лизой. На общий шум прибежала в комнату испуганная тетя и проснулась Матрена.

– О чем плач? Что случилось?!

– Лидка! Ты все мои пилки растеряла. Я тебя отколочу!
– кричал Коля, забыв, что он уже больше не разбойник.

– Ты ей нос раздавила! Ах, ее даже склеить нельзя, бедную мою Лизочку!
– плакала Люба.

Матрена вытаскивала из-под стульев растерянного, заплаканного Жени и громко ворчала:

– Что же это за Божеское наказание! Минутки покоя нет. И что за шалунья за такая, выдумщица! Не барышня, а как есть с улицы сорванец!

Тетя не бранила Лиду, а молча смотрела, нахмурив темные брови.

– Я ведь не велела переносить мебель из других комнат. Кто это сделал?
– спросила она, показывая на стулья.

– Это лес. Это я для игры придумала, тетя, - отвечала Лида.

– Посмотри, Лида, ты нас всех обидела: меня обидела тем, что не послушалась, наделала такого беспорядка, когда знаешь, что я этого не люблю. Ты испортила вещи Любочке и Коле, заставила плакать маленького брата. Нет, ты, видно, не умеешь играть с другими. Ступай посиди одна в кресле, пока не придумаешь чего-нибудь поумнее этой игры.